сделать днем отдыха; этот отдых сделать святым Божиим днем… В. Какой день христиане избрали себе днем отдыха? О. День воскресения,
первый день седмицы, является днем торжества Христова, нашим духовным праздником и телесным отдыхом… В. Как должно отмечать праздничные дни по заповеди? О. Внутренним душевным празднованием победы Христовой над смертью. Воздержанием от обычного ежедневного труда».
[50] Согласно прот. Владимиру Глиндскому, Господь призывает христиан покоиться в седьмой день — субботу, а вот сами христиане для этого «избрали воскресенье, первый день недели». Данное рассуждение созвучно с лютеранской богословской мыслью: «В. Как должна исполнять третью заповедь новозаветная Церковь? О. Бог не привязывал свою Церковь Нового Завета к иудейскому дню шабат, которым была суббота. Он не назначал и никакого другого дня вместо нее. Однако Он желает, чтобы мы все еще собирались вокруг Его слова. Единым особым днем собрания христиане избрали в условиях христианской свободы воскресенье, или День Господень».
[51] Здесь также очевидно, что инициатива в установлении соблюдения воскресенья опять—таки принадлежит людям, а не Богу. С другой стороны, внимательный читатель наверняка заметил, что хотя упоминается третья заповедь, речь идет о субботе. Почему? Дело в том, что католической традиции свойственно особое деление. В «католическом» Декалоге несколько иная очередность заповедей, а вторая — «не сотвори кумира» — вообще отсутствует. Повеление о субботе, таким образом, становится третьей заповедью и интерпретируется следующим образом: «помни праздничные дни, чтобы чтить их». Десятую же заповедь разделяют на две: «не желай жены ближнего» и «не желай того, что принадлежит ближнему».
[52] Данный принцип деления, по причине его неактуальности для богословских баталий в эпоху Реформации, по всей видимости, автоматически стал частью лютеранского наследия… Есть и такие богословы, которые указывают, что Христос, придя на землю, сначала отменил закон, потом дал новое учение, вновь подтверждающее отмененные ранее девять заповедей, но при этом заповедь о субботе почему—то оказалась архаизмом, опять—таки в силу своего «национального» окраса. Вот что пишет об этом Чарльз Райри: «Новый Завет провозгласил конец закона Моисеева, а десять заповедей входили в этот закон; впрочем, девять из них были вновь провозглашены в апостольских посланиях — все, кроме заповеди о субботнем дне».
[53]
