Всё-таки она отважилась ещё раз проверить Акбара.
Однажды мне нужно было зайти по делам в дирекцию. Я отвела Акбара в пустое помещение бухгалтерии, заперла дверь и, обернувшись, увидела уборщицу с ведром и шваброй в руках.
Я предупредила её, что в комнате заперта собака, которая не может отличить честную женщину от вора, и поэтому лучше в комнату не заходить. Минут через десять я вернусь и выведу Акбара.
Ответа не последовало.
Пройдя несколько шагов, я услышала отчаянные вопли, бросилась на помощь и не опоздала. Акбар успел уже вырвать из рук уборщицы швабру, которую она, очевидно, считала грозным оружием; и плохо бы ей пришлось, если бы я вовремя не оттащила Акбара за строгий ошейник.
После этого проверка пошла по другой линии.
Через несколько дней, когда я, как обычно, вела Акбара на работу и возле универмага было уже безлюдно, вдруг из маленького сквера, расположенного на другой стороне улицы, с гиканьем и свистом выскочила ватага парней и понеслась нам навстречу, дразня собаку. Но Акбар рявкнул и бросился на парня, бежавшего впереди; вид у него к этому времени был достаточно внушительным. Парни быстро убрались прочь. Я, между прочим, заметила, что на людей почему-то особенно устрашающее впечатление производит то, что Акбар чёрного цвета, или, как принято говорить, чёрной масти. Дома мы часто называем его Цыганом, а уголовники впоследствии, когда Акбар завоевал у них широкую популярность, стали называть его не иначе как Чёрным Дьяволом, что, конечно, гораздо романтичнее.
Таким образом, чёрная масть пригодилась ему в жизни.
На следующий вечер парней не было, вместо них нам навстречу ковылял, опираясь на палку, старичок — вроде бы инвалид. Поравнявшись с нами, он сделал вид, что споткнулся, взмахнул палкой и хотел ударить Акбара. Но я всегда, ведя собаку, бываю очень внимательна. Я быстро разобралась в замыслах «инвалида», «не сумела» удержать Акбара на коротком поводке, и он, опередив удар, грудью сшиб старика с ног, и хорошо, что я не рискнула снять с Акбара глухой намордник: учитывая силу его хватки, это могло бы иметь весьма серьёзные последствия.
Но всё кончилось самым мирным образом. «Инвалид» встал, выругался и, перестав быть хромым, бодрым широким шагом отправился восвояси.
Я привела Акбара в универмаг и в первый раз не сделала того, что требуется от владельца сторожевой собаки. Вечером, ставя собаку на пост, и утром, снимая её с поста, владелец вместе со своей собакой обязан самым тщательным образом осмотреть и проверить все помещения магазина. А тут, не помню уже почему — то ли я куда-то торопилась, то ли после всего случившегося слишком уверовала в Акбара, — но помещение как следует не осмотрела и, выйдя из универмага, легкомысленно побежала к трамвайной остановке. Правда, к великому счастью, оказалось, что я верила в Акбара не зря, и всё же на следующее утро поклялась никогда больше не быть столь беспечной. Этим утром, перед тем как увести Акбара, я пошла с ним по магазину — проверить, всё ли в порядке. В одном из отделов Акбар ткнул меня мордой и повёл к стоявшей в углу урне. Я увидела, что рядом с урной на полу лежит большой кусок чайной колбасы. Акбар — это так характерно для умной собаки — посмотрел мне в глаза, и его легко было понять. «Видишь, хозяйка, — сказал Акбар, — целую ночь я провёл наедине с этим соблазном и не поддался искушению. Я твёрдо помнил все твои уроки и наставления, и я тебя не подвёл. Моё поведение надо ценить…»
