СЕРЫЙ: А че? Давно пора на базаре развернуться танком, татарва одна торгует! И сельсовет сровнять с грунтом!
АНДРЕЙ: Такие страшные эти татары? Тихие вроде, торгуют разным.
СЕРЫЙ: Да ты что?! Это же блядь, ебаная саранча! Как прислали их сюда – не стало житья нам, крымчанам. Всюду лезут, все пиздят, землю захватывают.
ТИМОХА: Да, Колян, татары – это нам всем погибель. Будет как в этой… как в Албании. Расплодятся и всех нас вырежут на хуй.
АНДРЕЙ: У нас там тихо, в Харькове. Ни татар, никого.
СЕРЫЙ: Тихо, блядь… Вы же, хохлы, их сюда и прислали. Кравчук этот ваш, гнида. А у самих – тихо.
ТИМОХА: Это Горбатый еще, с Раечкой своей. Говорят, они ей за это ковер золотой подарили. Из золота вытканный, десять человек в дом заносили, не поднять. Она и сама татарка была, вот и подписала им пропуск. Воевать теперь будем, мы или дети наши. Только мы тут каждый за себя, а они дружные. Вот ты съезди на базар. Там, где русские стоят, цену скинешь или дешевле найдешь. А у татар – никто ни копейки не уступит, и все в одну цену продают. Понятно, в чем дело?
АНДРЕЙ: Понятно. Слушай, Тимоха, а с рыбой-то чего делать?
ТИМОХА: Засоли да повесь. Продать некому, не сезон, мы солим.
АНДРЕЙ: Куда мне столько… И солить я не умею.
СЕРЫЙ: Я тебя научу. Ты бы не собаку, а бабу завел. Она б и пожарила, и засолила.
АНДРЕЙ (смеется): Собаку-то я не заводил. Прибилась щенком, видно, бросил кто. Может, и баба прибьется. Со временем.
Мужики смеются.
* * *
Город Владимир, вокзал, ночь.
Люба покупает билет до Москвы. Она выглядит очень ярко, почти вульгарно, на нее смотрит хмурый патрульный милиционер, Люба улыбается ему, он улыбается в ответ.
* * *
Вагон скоростной электрички, ночь.
Люба идет по вагонам, ищет свободное место. Места есть, но она проходит мимо, рассматривая лица пассажиров. Увидев скромно, но по-городскому одетую Пожилую женщину, Люба проходит мимо нее, заходит в тамбур. В пустом тамбуре она смотрит в окно, как в зеркало, мы видим ее со спины, отражение в темном стекле неуловимо меняется, и из красавицы она превращается в обычную молодую девушку, немного растерянную. Улыбнувшись себе в зеркале, Люба возвращается в вагон, подходит к Пожилой женщине.
ЛЮБА: Извините, у вас свободно?
Люба сидит в кресле, рядом с Пожилой женщиной, они разговаривают.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА: Это тебе надо в милицию идти, на Петровку. Там они адрес дадут.
ЛЮБА: А как туда добраться?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА: На метро. Ты в Москве-то бывала?
ЛЮБА: Нет, Анна Сергеевна, в первый раз еду.
