Грохот. Рушится вся стена за спиной. Эль–Неренн оттолкнулась и, не оборачиваясь, ринулась в черноту.
- - -
Она вскочила. Комната, где её уложили спать. В комнате царил полумрак — фонари на улице рассеивали мглу, свет просачивался сквозь шторы.
Одеваясь, эль–Неренн едва не разорвала тонкое, невесомое платье. В комнате становилось страшно, по–настоящему страшно. Она распахнула дверь и… едва не сшибла с ног Хольте.
— Что такое? — она схватила девушку за плечи. — Это я, Ньер. Что случилось?
Эль–Неренн прижала ладонь к лицу, стиснув зубы. Досчитала до пяти.
— Что–то приснилось?
Эль–Неренн кивнула.
— У меня плохие предчувствия, Хольте. Мне редко снятся сны. Аголан… что–то с Аголан Рекенте.
Хольте прищурилась.
— Должно случиться? Или уже случилось?
— Не знаю. Я… — эль–Неренн не сразу осознала, что говорит. — Я не уверена, что видела Аголан. Это могла быть Лас–Тесан.
Хольте резко развернулась, быстрым шагом направилась в гостиную. Я спала всего два часа, удивилась эль–Неренн, глянув на часы. А показалось — сутки.
— Всё в порядке, эль–Неренн? — Виккер взглянул ей в глаза. — Плохой сон?
— Инспектор, — Хольте взяла эль–Неренн за руку. — Кто охраняет Лас?
— У меня где–то записано. Что случилось, теарин?
— Я хочу с ними связаться. Пожалуйста. Это срочно.
Тигарр кивнул, взял телефон, отошёл к стеллажу, набрал номер.
— Вам что–то приснилось? — Виккер поднялся на ноги. — Что–то про Лас–Тесан?
— Или неё, или Аголан. Мне не нравятся такие сны, теариан.
Виккер молча извлёк свой телефон, некоторое время думал, прежде чем набрать номер.
— Там всё в по… — инспектор оглянулся, увидел Виккера, и понизил голос. — Нет оснований для беспокойства, Хольте. Но я попросил усилить бдительность.
— Беррон? — Виккер жестом попросил остальных замолчать. — Доброй ночи. Да, это Стайен. Нет, я не знаю, о чём вы говорили. Нет. У меня сообщение для госпожи ан Рекенте. Дело касается Аголан Рекенте.
Виккер поднял бокал, продолжая прижимать трубку к уху, допил то, что оставалось на донышке.
— Нет, я не знаю, где Аголан. Но у меня сведения из надёжных источников. Вам лучше узнать, что там происходит, побыстрее. Нет. Считайте это ответной любезностью.
Виккер спрятал трубку в карман и уселся.
— Что ещё за «ответная любезность»? — подозрительно воззрилась эль–Неренн.
— Я оставляю ему право трактовать мои слова, — усмехнулся Виккер. — Вероятно, он подумал, что я убедил вас продолжить разговор. Зачем мне его разубеждать?
— Если честно, — эль–Неренн оглянулась, — я страшно хочу есть. Так и не поужинали.
