Руди подаётся назад.
– Да за такое, глядишь, и в каталажку угодить можно! – И когда Пеперль подвигает пизду поближе – ей сейчас всё равно, сейчас она взбудоражилась не на шутку при виде красивой твёрдой палки, которая постукивает её по секелю – он покровительственно добавляет: – Итак, сношать тебя я всё же не буду, я не таков, чтобы рисковать, произошло недоразумение. Я лучше продеру другую барышню. Иди сюда, Мали!
– Господи помилуй, – пищит Мали, – да мне же только двенадцать!
Руди задумчиво чешет голову и потом принимает решение:
– В таком случае я вас сношать не собираюсь, – великодушно произносит он, – для поебок сгодится любая женщина, все служанки за мной увиваются. Зато я вас сразу познакомлю с высшей школой любви! Мали, ложись рядом с Пеперль!
Мали начинает ныть:
– Нет, я не могу, я хочу к маме!
– Вставай! – очень строго говорит Руди. – И ложись вот сюда, иначе я сам пойду к твоей маме!
Мали, продолжая хныкать, робко подбирается поближе:
– Я никогда ещё не…
– Иди сюда и прекрати ломаться как сдобный пряник!
Пеперль сгорает от нетерпения. Она с вожделением взирает на толстый хуй Руди, её собственный палец играет с секелем. Но Руди обрывает подобное начало, его рука перебирает у нее волосики на пизденке, и в то же время он приказывает Мали:
– Раздевайся!
Мали снимает юбку и блузку, однако плотно обтягивает колени сорочкой. Руди делает шаг по направлению к ней, поднимает руку – и сорочка с разорванными плечиками мигом падает на пол.
Мали стоит перед всеми голая и, готовая провалиться сквозь землю от стыда, прикрывает ладошками свою крохотную, совершенно безволосую пизденку. Руди критично осматривает её и потом даёт отрицательную оценку увиденному:
– Ты вообще ещё не баба, у тебя пизда голенькая!
Но тут стыдливая Мали возмущается. Сейчас, когда она совершенно голая, ей тоже уже становится нипочем, что будет дальше, и она гневно заявляет:
– Я же тебя не заставляла меня раздевать, но если уж на то пошло, титьки у меня не меньше, чем у Пеперль.
Руди человек справедливый, он добросовестно проверяет истинность этого утверждения. Проворными влажными пальцами он, играючи, проводит по соскам девочки, которые мгновенно твердеют и встают.
– И правда, – милостиво соглашается он, – титьки у тебя на месте, – и, голос его теперь звучит утешительно, добавляет: – А волосы у тебя там ещё вырастут. Вот увидишь!
Теперь, однако, Мали податлива и возбуждена, потому что когда Руди погладил её соски, по телу у неё пробежал неведомый ей доселе озноб. Она забирается на постель к Пеперль, вытянувшись, ложится на спину рядом с ней и даже, как Пеперль, немного раздвигает ляжки в ожидании событий, которые должны теперь произойти.
