– Не увлекайтесь. Неизвестно, сколько нам еще придется здесь бродить.
– Что это? – подозрительно спрашивает Хуанита, попробовав серо-зеленую массу.
Гляжу на этикетку:
– Овощи всякие. Лук, фасоль… капуста…
– Ненавижу! – восклицает она. – Я возьму другое.
– Черта с два! Другое получишь в другой раз. Она еще в еде перебирать вздумала!
– Макс, ты что, решил заменить командора? Да куда тебе до него, ты, дырка в заднице! С каким наслаждением я бы посмотрела на тебя, висящего вниз головой вон на том кристалле!
– А я бы с гораздо большим наслаждением сел сейчас в модуль и умотал отсюда к чертовой матери!.. Твои издевательства, Хуанита, уже никому не интересны. Кажется, и тебе самой тоже.
После таких слов она сразу смолкает и продолжает есть молча. Жаль, что Конрад не может этого видеть.
– Макс, я недавно думал над одним вопросом… – заговаривает Дмитрий после нескольких минут молчаливого поглощения пищи.
– Что еще за вопрос?
– Ты же не станешь спорить, что между первой и нашей экспедицией здесь должны были побывать еще другие, официальные?
– А, опять твои теории… Ладно, давай теории. По логике вещей должны были. И что?
– Почему они проигнорировали золотые залежи?
– Хм… и почему же?
– А сам не попробуешь догадаться? Вообще говоря, задачка для школьника.
– Хе-хе, они их не заметили, – вставляет словечко Хуанита.
– Макс, не смейся. Она права.
Они что, теперь издеваются на пару?
– Значит, так-таки спустились в шахту и не заметили? Ну-ну… опять твоя наведенка?
– Она самая, Макс. Наведенка. И твой сарказм здесь совершенно ни к чему. Вопрос только в том, было ли наведенкой золото, или его отсутствие?
Вот куда тебя занесло, Дмитрий! С ума можно сойти… хотя, кажется, уже и так…
– А это важно? Если иллюзия – материализованная, то…
– Может быть, и важно. По правде говоря, я немного отошел от своего первоначального предположения.
– Так. Я слушаю.
– Попробую в двух словах. Я исходил из того, что наведенка здесь строится чисто на подсознательных рефлексиях. Мне кажется, это все-таки не совсем так. То есть, подсознательная компонента присутствует, но не в чистом виде. Кроме нее, есть еще какой-то механизм преобразования… или, скажем так, интерпретации. И знаешь, что это может значить?
– Даже не представляю.
– Это значит, что мы, вполне возможно, столкнулись с иной формой разума! – гордо произносит Дмитрий.
– О-хо-хо! Вот, выходит, как?
– Макс, ты представляешь, что это такое? – говорит исследователь, все более воодушевляясь. – Сколько лет уже человечество ищет разум в космосе! Да, оно нашло своих братьев по разуму – и что оказалось? Что эти братья – есть по сути оно же само, что все они происходят из одного источника – пусть корни самого источника пока неясны, но все-таки… Так что же, выходит, иной формы разумной жизни, кроме гуманоидной, не существует и существовать не может? Да, был печальный опыт интерфейсеров
