На Фьюерте она была так уверена, что у нее будет блестящая карьера солистки: не лучше ли не быть так дьявольски уверенной, что она станет хрустальной певицей, и подумать об альтернативной профессии? Ведь все может случиться, чем черт не шутит.
Ей почему-то не захотелось идти в рекрутскую гостиную, не хотелось слышать отчеты тех восьми, кто вылетел на скиммерах из гильдейского комплекса. Она хотела остаться одна. Уйти в себя, вспомнить край Ряда было полезно после встречи с человеком из ангара.
Девушка быстро вышла из ангара в ветер. Небо на западе стало темнеть. Она остановилась, полюбовалась закатом и поспешила дальше. Она не хотела, чтобы ее увидели вернувшиеся после полета на скиммерах. Дойдя до конца длинной стороны комплекса, она поднялась на низкий холм, где от кустиков поднимался теплый пряный запах. Она прислушалась к поднявшемуся ветру не только ушами, но и всем телом, надеясь снова почувствовать ту связь тело-ощущение-звук. Ветер нес примесь соли и холода, но проходил мимо Килашандры к востоку совершенно беззвучно.
Небо уже стало совсем темным, появились первые звезды. Надо изучить астрономию Беллибрана, подумала Килашандра. Странно, что об этом не упоминалось в лекциях по метеорологии. Может, было намеренно опущено, поскольку это знание не могло быть немедленно применено к тренировке рекрутов.
На севере-востоке поднялась Шагналах, средняя луна медового цвета. Она как бы отползла от более мощной Шанкилы и словно стараясь избежать беспорядочных посягательств Шилмора. Килашандра усмехнулась: Шанкил символизировал Рембола, а Шиллаун, стало быть, Шилмор. Шанганах был лишним и избегал двух других до тех пор, пока неумолимая сила не толкала его между них и Пассоверу.
Шанганах, бледно-серебристый, поднялся выше и освещал путь Килашандре, пока она поднималась на гребень холма и думала, что могла бы бесцельно брести так всю ночь. В Музыкальном Центре на Фьюерте к студенческим выходкам относились терпимо, но здесь — дело другое, здесь старый глухой служитель ангара гораздо больше заботится о машинах, чем о людях, пользующихся ими.
Она повернулась, поглядела на приземистый корпус Гильдии. Она не представляла, насколько велик комплекс, и что на поверхность лишь малая его часть, но сделала вывод, что самые лучшие квартиры находятся глубоко под землей.
Чувство изолированности, полного одиночества, высшего уединения нравилось ей, как и различные запахи, приносимые ветром. На Фьюерте всегда создавалось впечатление, что вокруг люди, которые смотрят, если не открыто наблюдают, вторгаются в ее сознание, посягают на ее право быть одной. И она вдруг поняла ярость Кариганы. Если эта женщина работала в космосе, она наслаждалась таким же чувством уединения. Ей не нужно было учиться избегать нежелательных контактов. Но даже и поняв кое-что насчет нелюдимого характера Кариганы, Килашандре все равно не хотелось бы подружиться с ней.
