Секундная стрелка движется медленно-медленно.
Тучи за окном расходятся, время от времени лунный свет проскальзывает между ними и заливает комнату нестерпимым серебром. Но время ползёт и ползёт, удручающе неторопливо. Которая ночь? Вторая? Пятая? Сотая?
Не знаю…
Я попросила поставить часы у изголовья. Голову тяжело, почти невозможно повернуть. Мышцы ноют, в ушах звенит, сердце грохочет в груди, а секундная стрелка движется еле-еле. Считай секунды, не считай — сон не приходит. Иногда удаётся провалиться в забытье.
Лас… читает книгу. Я чувствую, что Ласточке тревожно. Книга позволяет ей не уснуть… не провалиться в такое же бесконечное забытье. Дай воды, Лас… я знаю, мне нельзя много пить, но терпеть почти невозможно.
Воды, Лас…
Не слышит.
Немного воды…
Лас поднимает голову. Как она постарела! Волосы успели отрасти и завиться серыми колечками. Да, конечно, говорит она, но сначала выпей это.
Жёлтая таблетка на сухой ладошке. Возле моих губ. Как приятно она пахнет. Какая маленькая таблетка. Нет, не маленькая. Большая. Огромная. Как только она помещается в её иссохшей ладони?
С трудом удаётся закрыть глаза. Я бы позвала на помощь, закричала, но крика никто не услышит. Даже я.
…Удалось открыть глаза. Нет луны, тучи ползут по небу — ссохшиеся, опустошённые, как и я.
Лас…
Подняла голову.
Воды…
Она кивнула, намочила салфетку, поднесла к губам. Что за пытка… Ты же знаешь, как мне хочется пить.
Терпи, сказал он. Будет трудно. Постарайся вытерпеть до конца.
Как просто посоветовать — терпи!
