К звонку никто не оказался готов. В смысле моральном, конечно. Чародей и его подчинённые тут же вышли за пределы комнаты. Я подошла к терминалу, ещё ощущая вкус очередной желатиновой капсулы. Успела бы подействовать.
— Май? — жемчужный голос, приятный голос, «медовый голос». Тётушка… где вы раздобыли такой?
— Да, тётушка.
— Ты готова?
— Да, тётушка.
— Твои друзья тоже?
— Да, тётушка.
— Май, слушай… Venae ers, ma senn… Or duat suada, kann… Is vattar nashto zarta…
Я оглянулась. Саванти побледнел, прижал ладонь ко лбу. Хеваин тоже скривился, словно проглотил что-то невероятно горькое. Лас пыталась сглотнуть, но комок в горле и не думал исчезать. Только Реа оставалась невозмутимой. Молодчина, Тигрица…
Было видно, как все борются с наваждением. И это после «расколдовывания»! Бедный Дени… что же она с тобой сделала…
— Ступай к главному выходу, Май. Подожди там, я позвоню…
— Да, тётушка.
Отбой.
Саванти откашлялся. Тигрица усмехнулась.
— Я был не прав, Май, — просипел Хлыст. — Это действительно страшно. Эй, Чародей…
— Идём, котёнок, — Реа взяла меня за руку. — Нас ждут.
Саванти воззрился на неё.
— Ты что, Тигра? Постой… — он протянул руку…
…И я увидела, как мне навстречу летит стена. Только и успела вытянуть руки. Помогло, но не очень.
- -
Я очнулась, вероятно, секунды через три, но за это время успело произойти очень многое. Когда я поднялась на ноги, в «чайной» творилось нечто невообразимое. Увиденное не сразу воспринималось рассудком.
Саванти лежал под книжным шкафом, скрючившись, скрёб по полу руками.
Хеваин сидел под столом с чашками и столовыми приборами. Глаза его остекленели.
Трое бойцов и Лас пытались удержать Реа. Тигрица боролась молча, но выглядело это страшно. Если бы не бронежилеты, спустя десяток секунд в комнате не осталось бы никого живого. Лас, прижимала левую руку к груди, что-то кричала… я не слышала. Она поднялась, шатаясь, и заметила, что я встаю на ноги.
— Май!! — крикнула она так, что я, наконец, услышала. — Скажи ей, она не слышит меня. Нет!! — Лас вцепилась свободной рукой в Масстена, который был готов стрелять, в упор. — Май! Умоляю!
— Тигра! — крикнула я прямо ей в ухо. — Реа! Вернись! Maesmatafannka…
Тигрица одним движением сбросила с себя живые «оковы». Вскочила на ноги. Схватила меня за руку. Больно, очень больно…
— Esfoartanesmare!
Реа широко раскрыла глаза, взялась за горло. Что-то простонала и рухнула. Масстен, отбросив пистолет, едва успел подхватить её. Я присела перед ней. Жива. На лице застыла жуткая усмешка.
