– О да, – засмеялся он, прохаживаясь и подрыгивая ногами. Тенна делала то же самое. – Можешь не беспокоиться. Есть кипяток для припарки, Ирма?
– Сейчас закипит. – Вскоре Ирма вынесла из дому миску с кипятком и поставила ее на длинную скамью, непременную принадлежность каждой станции. Свес крыши защищает ее от солнца и дождя, а бегунов хлебом не корми, дай посмотреть, кто приближается по трассе, а кто отбывает. Длинная скамья, отполированная целыми поколениями задов, позволяла видеть все четыре дороги, сходящиеся у Ирминой станции.
Тенна по привычке достала из-под лавки ножную скамеечку, сняла с Маллума правый башмак и приложила размоченную в воде припарку к ушибу, а Ирма подала ей бинт, разглядывая между тем синяк.
– Еще денек, и все пройдет. Хорошо бы и на утро ее оставить.
– Ну нет. Когда еще представится случай пробежаться с такой красавицей.
– Эх, мужчины, – махнула рукой Ирма. Тенна зарделась. Она начинала верить, что он не просто дразнится. Никто еще не говорил ей, что она красива.
– Этот перегон для испытания не подходит, Ирма. Он почти весь ровный, и покрытие хорошее, – сказала она, застенчиво улыбаясь Маллуму.
– Скажешь тоже! Не хватало еще по горам бегать.
– Найдется у тебя что-нибудь для Тенны на обратный путь? Чтобы она уж полную ходку сделала.
– Найдется. – Ирма подмигнула Тенне, как бы принимая ее в ряды пернских скороходов. – А пока можете поесть… суп готов, и хлеб тоже.
– Не возражаю. – Маллум ерзал от горячей припарки, которая пробирала даже его загрубевшую подошву.
Когда Тенна слегка перекусила, прибыли еще двое бегунов: незнакомый ей мужчина издалека, из Битры, с письмами для передачи на запад, и один из сыновей Ирмы.
– Я могу доставить это на девяносто седьмую, – сказала Тенна – такой номер носила их семейная станция.
– Вот и хорошо. – Мужчина отдувался после долгого пробега. – Только смотри, письма срочные. Как тебя зовут?
– Тенна.
– Дочь Федри? Хорошо, мне этого довольно. Готова отправиться в дорогу?
– Конечно. – Она протянула руку, скороход снял свою сумку, отметил на крышке время передачи и отдал ей. – А ты кто? – Тенна пристегнула сумку к поясу и передвинула за спину.
– Массо. – Он принял от Ирмы чашу с водой и махнул Тенне, чтобы отправлялась. С благодарностью помахав на прощание Маллуму, она побежала на запад, а Маллум проводил ее традиционным скороходским «йо-хо».
Домой она добежала быстрее, чем до Ирмы. На станции как раз оказался один из ее братьев, Силан. Он одобрительно хмыкнул, посмотрев на время передачи, сделал собственную пометку и понес сумку дальше на запад.
