Анри сварливо заметил:
– У арабских шейхов не бывает друзей.
Тут вмешался я.
– Разве искусство вообще не европейская идея? Я имею в виду те произведения искусства, которые вы вешаете на стену. Потому вы и обнаруживаете музеи в тех местах, которые уже европеизированы. А в других искусство означает резьбу в храмах или саму архитектуру. То, что не повесите на стену.
Все удивленно уставились на меня. Затем донна Маргарита сказала:
– Но в этом-то и заключается моя идея: коллекция Умберто сделает Никарагуа другой страной, более цивилизованной. Вот почему мы должны начать с создания полной коллекции; вот почему мы не можем покупать в больших количествах, а потом обмениваться с другими музеями, о которых вы упомянули. Мы должны начать с создания небольшой коллекции действительно лучших вещей, чтобы она стала одной из лучших в мире. Там не должно быть ни одной плохой вещи, ни одной скучной вещи, так, чтобы целое было больше, чем сумма слагаемых.
– А потом? – спросила мисс Уитли.
– Ах, потом…возможно, в день открытия мы проведем фестиваль искусств. Много музыки, без больших оркестров, но с привлечением солистов, пианистов, Казальса, струнных квартетов – не слишком дорогостоящих, но хороших, очень хороших. Может быть, танцевальные коллективы из Испании. И так далее.
– Если уж быть точными, – спросила мисс Уитли, – на какой средний класс вы собираетесь произвести впечатление?
Донна Маргарита благодарно улыбнулась.
– Может быть не тот, который живет в Никарагуа. А на тот, который живет дальше к северу.
Мисс Уитли нахмурилась.
– Но доллары туристов обычно не попадают к тем людям, которые больше всех в них нуждаются. К крестьянам.
Я заметил:
– Она же только что нам сказала: крестьяне не голосуют.
Донна Маргарита снова улыбнулась, на этот раз печально.
– Увы, боюсь, что это верно – по крайней мере, до сих пор. Деньги, которые я привлеку в страну, пойдут почти полностью тем, кто сможет… выразить свою благодарность.
Я негромко воскликнул:
– Да здравствует сеньора Президент!
Она покосилась на меня.
– Это весьма сомнительно, сеньор. Но – вполне возможно.
Что же, вполне возможно. Как мне помнится, у испанцев в крови весьма узкие представления о месте женщины, но если они купили кого угодно, то купят и это. Она уже в возрасте, но все еще отлично смотрится и своим браком связана с одной из старейших семей. Может быть, они до сих пор ей гордятся, как теннисисткой международного класса.
Карлос заметил:
– Вы понимаете, все это не должно выйти отсюда. Никаких интервью для газет.
