Я пожал плечами, стараясь сделать это как можно лучше, учитывая, что я лежал в кровати на спине.
– Может быть, я выпил чашку кофе на вокзале и куда-то позвонил… Я просто не могу ничего вспомнить.
Он уставился мне в живот.
– Если бы вас убили, мы могли бы проверить версию с кофе, анализируя содержимое желудка.
– Вам жутко не повезло.
Он кивнул, соглашаясь.
– Герр Кемп, с какой целью вы пожаловали в Цюрих?
– Деловая встреча в Национальном банке.
Эта легенда была прекрасным прикрытием. Он покосился на меня и я заметил, как тщательно и с каким трудом он выбирает следующий вопрос. Нужно быть очень осторожным, когда дело касается швейцарских банков, даже если вы – из криминальной полиции.
– По какому делу? – спросил он как бы между прочим, и вопрос был случайным и малозначащим.
– Наведите справки в Национальном банке. (И вам порекомендуют прыгнуть с Монблана).
– Я слышал, вы говорили с Амстердамом. Кто был абонентом?
– Человек, чьи интересы я должен был представлять в банке.
Он глубоко вздохнул.
– И о чем вы говорили?
– О деле, которое мне следовало осуществить в Национальном банке.
Он встал и посмотрел на меня сверху вниз.
– Герр Кемп, мы не продвигаемся ни на йоту.
– Я даже не представляю себе, какого результата вы пытаетесь добиться. Я и не знал, что в Цюрихе, угодив по машину, становишься уголовным преступником.
– Вы знаете, что это не автомобиль.
– Правильно. Это могло быть такси или грузовик. Или снежный обвал. Или, наконец, из Бернского зоосада сбежал медведь и ковылял мимо, когда…
Осторожней, Кемп, может быть, все таки у тебя легкое сотрясение мозга. Или просто дает о себя знать возраст и усталость от допроса.
Он медленно и четко произнес:
– Не думаю, что это был автомобиль или медведь. Я думаю, на вас напали. И меня беспокоит, что вас не ограбили. Вы понимаете?
Я понимал. Он думал, я несу в себе в его спокойный чистый город заразу кровной мести и войны между бандами. Может, я должен был вскочить и закричать: «Нет-нет, герр полисмен, я жулик не того сорта. Я совершенно по другой части!»
Но я только закрыл глаза и слабо кивнул. Но даже это жалкое движение отдалось приличной болью.
Он заявил:
– Вы покинете Цюрих завтра.
И вопросом тут и не пахло.
