Возникла пауза. И стала растягиваться. Роберто решительным голосом сказал:
— Список кандидатов я представлю завтра, здесь, в это же время. Мы проведем выборы. Прямо здесь.
— У меня нет таких полномочий, — вмешался Ришар. — Я не могу отвечать за всех лионских священников.
— И не надо, — заверил его Роберто. — У тебя, падре, достаточно власти в Лионе, чтобы просто сообщить им о нашем решении, не спрашивая их мнения. Мне бы хотелось знать, — он повернулся к Панкратиосу, — личное мнение константинопольского представителя. Я понимаю, что это — не официальное мнение, и тем более не мнение Патриарха. Совершенно частное мнение. Панкратиос, как, на твой взгляд, может прореагировать Патриарх — на нынешние события?
— Ты спрашиваешь, одобрит ли Патриарх идею смены власти в Риме?
— Да. Твое личное мнение. Совершенно частное. Как ты думаешь?
— Я думаю, отношение Патриарха будет строго отрицательным. Я думаю, что Патриарх вас не поддержит.
Помолчали. Роберто, глядя Панкратиосу в глаза, спросил:
— Почему?
— Мне неприятно об этом говорить, поскольку я на вашей стороне, и согласен с вами, коллеги. Но все-таки скажу, ибо это мой долг — как христианина. Патриарха устраивает нынешний Папа Римский. Поэтому Патриарх будет категорически против.
Прелаты нахмурились и погрустнели.
* * *
— Позор, это просто позор, — говорил горячий Кристоф, шагая по улице и норовя забежать вперед — Панкратиос еле поспевал за ним. — Пустобрехи. Список он представит! И что же? Каким это образом выбранный нами кандидат вдруг заменит ни с того ни с сего Папу Римского? Разве что придет в Рим во главе армии.
— Не спеши так, брат Кристоф, — попросил Панкратиос. — Я за тобой не поспеваю.
— А что ты думаешь обо всем этом? На самом деле?
— Я думаю, что перекладывание вины с Папы Римского на Неустрашимых ни к чему не приведет.
— Какое перекладывание! Неустрашимые не встречают сопротивления, поэтому.
— Они не встречают сопротивления потому, что большинство народа за них. Не будь Неустрашимых, был бы еще кто-нибудь.
— Согласен, но не значит ли это.
— Это значит, брат Кристоф, — сказал с мудрой улыбкой Панкратиос, останавливаясь и опираясь на посох, — что тебе следует идти помедленнее. Дай отдышаться пожилому человеку. Также это значит, что священники плохо справляются со своим долгом. Вспомни, друг мой, что апостолы были в первую очередь миссионерами. Нужно проповедовать — на улицах, в полях и лесах, в деревнях, чтобы люди слышали Слово. Это — главный долг христианина, вне зависимости от ранга. А там, где вместо священников и монахов проповедуют Неустрашимые, власть над душами достается именно Неустрашимым. Что и произошло в Полонии.
