– Вы утверждаете, что это мой долг, – сказала принцесса, – но откуда мне знать, что это именно так?
– Дочь моя, – вмешалась королева. – То, что принесет пользу Испании, – твой долг, и долг всех нас.
– Мама, – воскликнула принцесса, – вы не понимаете, о чем просите!
– Я очень хорошо все понимаю, – возразила королева. – Это твой крест, дорогая. И тебе придется нести его.
– Вы решите сразу две проблемы Испании, – сказал Торквемада. – Вы заключите этот брак, который обезопасит наши границы, и поможете прочно укрепиться на португальской земле христианской вере.
– Уверена, что Эммануил никогда не согласится изгнать евреев! – выкрикнула Изабелла. – Я его знаю. Он желает свободы мысли в Португалии. Он так и сказал. И никогда не согласится!
– Свободы для греха он желает, – тихо пробормотал Торквемада. – Но он жаждет брака с вами. И это будет нашим условием.
– Я не смогу, – слабо проговорила Изабелла.
– Подумай, что это означает, – прошептала мать. – Ты навсегда искоренишь ересь в своей новой стране и прославишься.
– Дорогая мамочка, меня не волнует…
– Замолчите! Замолчите! – раздался громоподобный голос Торквемады. – За такие слова вы можете предстать перед трибуналом!
– Вы разговариваете с моей дочерью, – довольно холодно напомнила королева.
– Ваше Величество, уже не в первый раз мне приходится напоминать ВАМ о ваших обязанностях.
Королева смиренно молчала. Торквемада прав. У этого человека более развито чувство долга, чем у нее. И она ничего не могла поделать с тем, что ее любовь к семье часто становилась между ней и ее долгом.
Она должна быть на его стороне. Фердинанд считает, что этот брак необходим, а выдвигаемое условие очень помогло бы католической церкви, так что ей следует забыть о своей любви к дочери и встать на их сторону.
И когда она обратилась к дочери, в ее голосе зазвучали суровые нотки:
– Перестань вести себя словно малое дитя. Ты уже взрослая женщина и дочь королевского дома. И ты согласишься на этот брак, ибо на днях я отправлю к Эммануилу курьера с депешей.
Лицо Торквемады выразило одобрение. Однако он не улыбнулся. Он никогда не улыбался, но выражение его лица было настолько близко к улыбке, насколько возможно.
Когда мать говорила таким тоном, Изабелла понимала, что возражать бесполезно. Она опустила голову и тихо произнесла:
– Прошу вас, разрешите мне вернуться к себе.
– Разрешаю, – ответила королева.
* * *
Изабелла стремительно бросилась к своим покоям, даже не заметив маленькую Катарину, которая проходила мимо.
