Итак, вечером 5 июня будущие пассажиры жангады собрались на площадке, возвышавшейся футов на сто над низким берегом, и с вполне понятной тревогой ждали, когда наступит знаменательный час.
Сюда пришли Якита, Минья, Маноэль Вальдес, отец Пассанья, Бенито, Лина, Фрагозо, Сибела и несколько индейцев и негров — работников фазенды.
Фрагозо не стоялось на месте — он ходил взад и вперед, спускался с откоса, снова взбирался на площадку, делал отметки на вехах и кричал «ура», когда поднимавшаяся вода покрывала их.
— Он поплывет, поплывет, наш плот! — кричал он. — И отвезет нас всех в Белен! Пусть даже разверзнутся хляби небесные, лишь бы Амазонка разлилась!
Жоам Гарраль остался на жангаде вместе с лоцманом и многочисленной командой. Он должен был всем распоряжаться в решительную минуту. Жангада была привязана к берегу крепкими канатами, и течение не могло унести ее, когда она всплывет на воду.
На берегу собралось человек двести индейцев из окрестностей Икитоса, не считая жителей деревни, — всем хотелось поглядеть на это интересное зрелище. Взволнованная толпа смотрела молча, почти не переговариваясь.
К пяти часам пополудни уровень воды поднялся больше чем на фут против вчерашнего, и низкий берег скрылся под водяным покровом.
Вдруг все громадное деревянное сооружение дрогнуло, но ему не хватало еще нескольких дюймов воды, чтобы оторваться от речного дна и всплыть.
В течение часа толчки становились все сильнее. Доски трещали со всех сторон. Вода делала свое дело, понемногу отрывая бревна от песчаной отмели.
В половине седьмого раздались восторженные крики. Жангада наконец всплыла, и течение повлекло ее на середину реки; но канаты крепко держали махину, она спокойно остановилась у берега, и отец Пассанья благословил ее, как благословил бы перед отплытием морское судно, судьба которого отныне в руках божьих.
Назавтра, 6 июня, Жоам Гарраль и его близкие простились с управляющим и со всеми рабочими, индейцами и неграми, остававшимися на фазенде. В шесть часов утра на жангаду поднялись все ее пассажиры, правильнее было бы сказать — ее жители, и каждый вошел в свою каюту, или, вернее, в свой дом.
Час отплытия наступил. Лоцман Араужо стал на носу, команда, вооружившись длинными баграми, заняла свои места.
Жоам Гарраль вместе с Бенито и Маноэлем следил за всеми маневрами, пока плот не отчалил.
По команде лоцмана канаты обрубили, багры уперлись в берег, отталкивая жангаду, и течение тотчас подхватило ее; она поплыла вдоль левого берега, оставив справа острова Икитос и Парианту.
