В этой огромной кузнице стоял непрерывный гул, скрежет, тяжкие глухие удары; стремительно двигались тысячи приводных ремней, высоко фейерверком разлетались огненные брызги, нестерпимое пламя раскалённых добела печей слепило глаза. Человек среди этого яростного рёва порабощённой материи казался почти ребёнком.
Но какие же крепкие, сильные молодцы были эти пудлинговщики! Стоять у пылающей печи и месить вытянутыми руками несколько часов подряд в этой адской температуре раскалённую добела металлическую массу в двести килограммов весом и при этом не спускать с неё глаз, — от такого каторжного труда самый здоровый человек в какие-нибудь десять лет приходит в полную негодность.
Шварц, как бы желая показать мастеру, что он к этому делу привычен, сбросил с себя куртку, снял фуфайку и, обнажив торс молодого атлета с отчётливо обрисовывающимися крепкими мускулами, вооружился клюшкой и начал умело орудовать в печи.
Убедившись, что он прекрасно справляется с этим делом, мастер оставил его за работой, а сам вернулся в контору.
Юноша работал без перерыва до самого обеда. Но потому ли, что он вносил в свою работу слишком много рвения, или, быть может, недостаточно подкрепился с утра, он вдруг как-то сразу выдохся и ослаб, что тотчас же заметил старший в бригаде.
— Нет, ты в пудлинговщики не годишься, — сказал он. — Лучше сейчас же просись в другой цех, а то потом поздно будет.
Шварц стал уверять его, что это случайная усталость, которая скоро пройдёт, и что он может пудлинговать не хуже всякого другого. Тем не менее бригадир счёл нужным доложить начальству, и молодого рабочего тотчас же вызвали к старшему инженеру.
Инженер тщательно проверил его документы и, покачав головой, сурово спросил:
— Разве вы пудлинговщиком работали в Бруклине?
Шварц в смущении опустил глаза.
— Я уж вам сознаюсь, что я работал литейщиком… Хотел заработать побольше, вот и решил пойти в пудлинговщики.
— Вот все вы так, — с досадой сказал инженер, пожимая плечами. — В двадцать пять лет вы хотите делать работу, которая и в тридцать пять не всякому под силу… Хороший ли вы литейщик по крайней мере?
— Последние два месяца я числился по первому разряду.
— Незачем вам было уходить оттуда. Здесь вы начнёте с третьего. И ещё будьте довольны, что вам дают возможность перейти в другой цех.
Инженер черкнул несколько слов на пропуске, связался с конторой по проволочному телеграфу и, обратившись к Шварцу, сказал:
— Верните ваш жетон, выходите из цеха и отправляйтесь прямо в сектор «О», в контору старшего инженера. Он предупреждён.
