– На Землетуман, – хладнокровно ответил Джела.
Кантра почувствовала, что снова готова метать глазами искры, и спрятала гнев за очередной улыбкой, на этот раз – недоуменной.
– И ты, зная это, собираешься следовать этому «приказу», как ты его называешь, и посадить нас троих на Землетуман, чтобы шериксам проще было нас поймать?
– Я дал слово, – сказал Джела, что вернуло их к началу разговора.
На языке у Кантры снова появился призрачный привкус мяты. Она глянула в сторону кадки и резко вытянула руку, привлекая внимание Джелы к его дереву.
– Ты столько заботился и трудился ради этого проклятого овоща, а теперь готов подвергнуть его прямой опасности? Тебя больше не беспокоит, что с ним станет?
Она сама не знала, какую реакцию рассчитывала получить в ответ на этот театральный жест, но смех – откровенный смех – явно стоял на последнем месте.
Откинув голову назад, Джела с наслаждением хохотал. Что касается дерева, то оно щелкнуло веткой, замелькав листьями. И вентиляция никак не могла бы выпустить достаточно сильную струю воздуха, чтобы произвести такой эффект.
Кантра вздохнула, засунула большие пальцы под ремень и стала ждать объяснений.
Хохот Джелы наконец сменился глухими всхлипами. Он поднял руку, стер со щек слезы и сверкнул зубами в широкой улыбке.
– Не поделишься шуткой? – осведомилась она тоном легкого любопытства.
Мгновение казалось, что он намеревается еще повеселиться на ее счет. Если это было так, то он справился с этим желанием и дрожащей рукой махнул в сторону дерева.
– Пилот, это дерево – такой хороший солдат, каким мне никогда не быть. Оно в одиночку обороняло от шериксов целую планету, когда было еще не толще моего указательного пальца. Ему известны шансы – что мы можем получить, что можем потерять. Оно знает это лучше всех, готов держать пари – всех, в том числе и драм-лиз. – Он снова провел пальцами по щекам, стирая остатки слез, вызванных смехом. – Спроси у него сама, если мне не веришь.
У нее в голове без всякого приглашения возникла серия образов. Зеленый, поросший деревьями мир и тень крыльев высоко в воздухе над вершинами деревьев. Потом появилось гнетущее ощущение, трава засохла, крылья исчезли, и первое из Старейших задрожало, закачалось – и рухнуло на иссушенную землю.
Картины продолжали сменяться, показывая усилия деревьев, держащих долгую оборону, сначала группами, а потом по одному или два, пока планета высыхала, так что оставался только песок. Реки испарились, море превратилось в лужицу – но деревья продолжали удерживать врага волей (как это поняла Кантра) и упорством.
