- Я - гугенот! - медленно и членораздельно сказал г-н де Шарней.
Лицо графа Паппенхейма выражало теперь безумное волнение, от которого у него на лбу, над переносицей, между бровей стали вырисовываться крест на крест два меча - их пурпурные лезвия вдруг ярко проступили на матовой бледности кожи. Рот его чуть было приоткрылся, чтобы произнести угрозу или бросить вызов, но взгляд, неожиданно встретившийся с глазами Адриен, вынудил его тотчас растянуться в улыбке:
- Вы - хозяин, господин граф, когда-нибудь Бог нас рассудит, - сказал он.
Два ярко-красных меча, только что рассекавшие его лоб, постепенно исчезали. М-ль де Сувини, потрясенная, уставилась на графа Паппенхейма, в её глазах застыл немой вопрос.
- Ах-да! - как бы спохватившись, надменно подняв брови, заговорил граф де Паппенхейм. - Вы увидели эти две шпаги, скрестившие свои лезвия на моем лбу? - это знак моего рода, знак Паппенхеймов. Бог запечатлел на наших лбах нестираемую отметину, подтверждающую знатность рода. В Германии любой солдат, увидев знак, тотчас определяет, кто перед ним, трепещет и встает при нашем появлении.
- А здесь никто не трепещет перед вами, господин граф! - заметил ему г-н де Шарней. - Тот, кто говорит с вами, видел коннетаблей и знает, что шпага маршалов Франции стоит шпаги маршалов Германии. И пусть мы не трепещем, зато каждый из нас может сказать те же слова, что и я: "Оставайтесь, дом в вашем распоряжении"; или "Езжайте, ворота открыты!"
И, несмотря на свою спесивость, граф де Паппенхейм склонил голову перед гордым благородством г-на де Шарней.
Час спустя паж уже расстегивал портупею чужестранца в почетной комнате, куда хозяин замка его самолично проводил.
- В котором часу завтра, господин граф пожелает, что бы были приготовлены лошади? - спросил паж.
- Ты видел эту юную особу, что сидела за столом рядом с г-ном де Шарней, которая потом так чудесно пела в сопровождении лютни? - задумчиво спросил его граф де Паппенхейм.
- Да.
- В общем, мы остаемся.
Восклицание, которое проронил г-н де Паппенхейм, впервые услышав из уст г-на де Шарней имя м-ль де Сувини, не оставил, конечно же, без внимания г-н де ла Герш. И назавтра, когда он очутился один на один с немецким графом в оружейном зале, воспользовался этой встречей, чтобы узнать, что тот хотел сказать этим восклицанием.
- Вчера, когда г-н граф де Шарней представил вам мадемуазель де Сувини, - сказал он, - мне показалось, что это имя вам знакомо, и вы услышали его не впервые. Или я ошибся?
