- Вы совсем не знаете Магнуса, если вы думаете, что он позволит вам бегать в сумерках по лесам! - ответил старый солдат. - Вы ещё не дошли до конца тропинки, как я уже шел по вашим следам! Вот как это вышло!.. Теперь я прекрасно знаю, что барон в деревне.
- Ну да? Ты думаешь?
- Я не думаю, я утверждаю!
21.
Маска сброшена
Для понимания того, что последует дальше, мы должны оставить теперь Армана-Луи на Готембургской дороге и свести графа Вазаборга с Маргаритой.
Они встретились в той же комнате, где в прошлый раз побывали герцог Альберт и г-н де ла Герш. Граф де Вазаборг держал в своих объятиях бледную и дрожащую Маргариту. Его глаза были полны тревоги; он спросил ее:
- Ах! Вы не любите меня больше? - Тогда как растерянная Маргарита бросила испуганные взгляды то на дверь, то на окно.
- Умоляю, не надо об этом! Все осложнилось, и если бы я сказала вам о том, что происходит, вы бы не поверили! - проговорила она, обхватив его за шею. - Но, умоляю вас, бегите!
- Мне, бежать? Но почему? Я так долго не видел вас, Маргарита. Если вам угрожает опасность, как в тот страшный день, когда господин де ла Герш вернул вас моей любви, я остаюсь.
- Господин де ла Герш?!.. Увы, он уже ушел отсюда.
- Он?!
- Он сказал мне... О, это ужасно!.. Ах, ну зачем вы повторяете теперь эти слова любви? Слишком поздно!
Вдруг Маргарита замерла и прислушалась.
- Вы слышите?.. Ах, бегите же! - вскрикнула она снова, ломая руки.
В самом деле со стороны двери донеслись какие-то звуки. Маргарита попыталась увлечь графа де Вазаборга за собой в соседнюю комнату, но дверь неожиданно открылась, и на пороге появился Авраам Каблио.
- Мой Бог! Так это правда! - крикнул он.
Граф де Вазаборг обернулся, сверкая очами, рука на гарде шпаги.
Авраам Каблио, сделав шаг к дочери, остановился, точно пораженный ударом молнии, и, воздев руки к небу, сказал:
- Король?!
Маргарита посмотрела на графа, и мертвенная бледность покрыла её лицо, но почти тотчас овладев собой, она проговорила слабеющим голосом:
- Король! Я это знала!
- Ты слышишь это, Господи! - вскрикнул Авраам.
Густав-Адольф, - а это был он, - собрался объясниться, но Маргарита, бросившись к ногам отца, взмолилась:
- Прокляните меня! Ударьте меня! - сказала она. - Священный христианский долг, девичью честь, честь вашего имени, я все забыла, отец. Да, это он, король!
Авраам Каблио, все это время стоявший закрыв лицо руками, поднял голову: величие беды и покорности судьбе легли печатью на его изборожденное морщинами благородное чело.
