- Иди сюда! Я разрежу тебя на четыре части! - крикнул он. - Иди, ты, который превратил в мармелад верующих, подданных Его Весьма - Христианского Величества, и утопил в компоте наши пушки!
Но, как только он увидел г-на де ла Герш лицом к лицу, он бросил свою шпагу и заключил того в свои объятия.
- Черт возьми! Как приятно обняться после столь долгой разлуки! сказал он.
И два или три раза кряду он душил его в своих объятиях, прижимая к груди.
- Дорогой гугенот, прости меня Господи! Я доволен тобой! - говорил он, не давая времени г-ну де ла Герш для ответа. - Я уже убил двадцать семь гугенотов, открыв этот счет ещё в Дюнкерке, но, сдается мне, сегодня ты, дружище, вознаградишь себя за эту утрату целой кучей моих друзей-католиков. Каркефу издали поклонился г-ну де ла Герш.
- Давай сюда, негодник! - позвал Рено своего слугу. - Давай посмотрим, как выглядит город, который собираются брать штурмом!
- Иду, сударь, иду, - отозвался Каркефу, ехавший рысью, - но при условии, что пушки, которые стоят вон там, не вмешаются в нашу беседу. Если они, однако, захотят стрелять, то пусть метят в наших друзей-католиков, стоящих вон там, похоже, специально для этого в качестве мишеней.
Рено оперся на луку седла как человек, который хочет продолжить беседу.
- Брось, хватит об этом! - одернул он Каркефу. И, хлопнув рукой по плечу Армана-Луи, сказал: - Я бы много отдал за то, чтобы мадемуазель де Парделан и мадемуазель де Сувини оказались здесь вместо кардинала и его тени отца Жозефа! Они бы увидели как ведут себя два настоящих дворянина. Обними меня ещё раз, дружище!
- Охотно! - ответил г-н де ла Герш, которому удалось, наконец, вставить слово. - И когда мы теперь увидимся вновь?
Рено, кончиком шпаги указывая в сторону города, спросил изменившимся голосом:
- Там все потеряно?
- Все.
Рено подавил вздох.
- Возможно, завтра будет штурм. Если ты не вернешься оттуда, что бы ты хотел передать Адриен?
- Что я исполнил свой долг до конца, и последней моей мыслью была мысль о ней.
Рено молча пожал руку Арману-Луи.
- Ну что ж! Если завтра будет штурм, я не выну свою шпагу из ножен...
Они обменялись последним поцелуем, и один из всадников отправился в сторону города, тогда как другой галопом поскакал в лагерь. У обоих были влажны глаза и тяжело на душе.
Четверть часа спустя г-н де Шофонтен уже говорил с кардиналом.
- Да, это был он, мой друг господин граф де ла Герш, самый отважный солдат, которому трудно найти равного ни в уме, ни в умении держать шпагу и ездить верхом на лошади.
