Не прошло и недели, как «Юный смельчак» был готов к новому рейсу. Только на этот раз груз его состоял не из товаров, а из всякого рода провизии: бриг до отказа был загружен солониной, сухарями, мешками с мукой и картофелем, ветчиной, вином, водкой, кофе, чаем, табаком.
Отплытие было назначено на 22 мая. Накануне этого дня к Жану Корнбюту явился Андрэ Васлинг, до сих пор не давший окончательного ответа. Он все еще был в нерешительности, не зная, что предпринять.
Хотя Жана Корнбюта не было дома, дверь была открыта. Когда Андрэ Васлинг вошел в залу, смежную с комнатой молодой девушки, его внимание привлекли доносившиеся оттуда голоса. Он прислушался и узнал голоса Мари и Пенеллана.
По-видимому, они разговаривали уже давно, так как молодая девушка, казалось, была решительно не согласна с какими-то доводами бретонца.
— Сколько лет дяде Корнбюту? — спрашивала Мари.
— Что-нибудь около шестидесяти, — отвечал Пенеллан.
— Вот видите, и, несмотря на это, он не боится никаких опасностей и без колебаний отправляется на розыски сына.
— Но наш капитан еще очень крепкий человек, — возразил моряк. — У него тело точно из дуба, а мускулы что колосники. Уж за него-то я ничуть не боюсь.
— Мои добрый Пенеллан, — продолжала Мари, — когда любишь, найдутся силы. А потом я надеюсь, что господь не оставит нас. Вы меня понимаете, так помогите же мне.
— Нет, Мари, это невозможно, — не сдавался Пенеллан. — Кто знает, куда забросит нас судьба и какие страдания доведется нам испытать. Ты и представить себе не можешь, сколько мужественных людей погибло в северных морях!
— Но поймите, — настаивала молодая девушка, — от этого ничего не изменится, а если вы мне откажете, я подумаю, что вы меня разлюбили. Андрэ Васлинг догадался, на что решалась молодая девушка. Минута размышления, и его ответ был готов.
— Жан Корнбют, — сказал он, направляясь навстречу старому моряку, входившему в дом, — я принимаю ваше предложение. Обстоятельства изменились, и теперь я вполне могу остаться на корабле. Вы можете на меня рассчитывать.
— Я никогда не сомневался в вас, Андрэ Васлинг, — ответил Жан Корнбют, протягивая ему руку. — Мари, дитя мое! — позвал он.
Мари и Пенеллан тотчас вошли в комнату.
— Мы выходим завтра на рассвете с отливом, — сказал старый моряк. — Моя бедная Мари, мы проводим вместе последний вечер.
— Дядюшка! — воскликнула Мари, бросаясь к Жану Корнбюту.
— Бог даст, я разыщу твоего жениха, Мари.
— Конечно, мы разыщем Луи, — прибавил Андрэ Васлинг.
