Дом его, окруженный парком площадью около пятидесяти акров[101], с лужайками и высокими дубравами, границей которого был высокий берег реки, радовал глаз. Как своим общим архитектурным видом, так и деталями внешнего убранства он являл собою контраст англосаксонскому псевдоготическому стилю, столь почитаемому в Великобритании. В нем преобладал французский вкус, и если бы не быстрое и бурное течение реки Св. Лаврентия у его подножья, можно, было бы представить, что вилла «Монкальм» — а именно так она и называлась — возвышается где-нибудь на берегах Луары[102] по соседству с Шенонсо[103] или Амбуазом[104].
Замешанный в последних восстаниях сторонников реформ 8 Канаде, де Водрель участвовал и в заговоре, которому предательство Симона Моргаза уготовило столь трагическую развязку — гибель на эшафоте[105] Вальтера Годжа, Робера Фаррана и Франсуа Клерка, тюремное заключение для остальных заговорщиков. Несколько лет спустя, когда благодаря амнистии[106] последним была возвращена свобода, де Водрель вернулся в свое поместье на острове Иисуса.
Вилла «Монкальм» была построена на самом берегу реки. Во время приливов ее волны омывали нижние ступени крыльца с изящной верандой перед фасадом. Дувший от реки ветер сохранял свежесть и прохладу под безмятежной сенью парка позади усадьбы, что позволяло без труда переносить зной канадского лета. Любителям охоты или рыбной ловли здесь было чем заполнить время с утра и до вечера: дичь на равнинах острова водилась в изобилии, равно как и рыба в заливчиках реки Св. Лаврентия, воды которой по левому берегу окаймлялись вдали пышной зеленой рамой — цепью Лаврентийских гор.
В этом краю, оставшемся подлинно французским, все сохранилось так, будто Канада по-прежнему называлась Новой Францией. Нравы здесь были те же, что и в XVII веке. Английский географ Рассел совершенно справедливо писал: «Нижняя Канада — это скорее Франция былых времен, когда там царило белое знамя, украшенное лилиями». А французский писатель Эжен Ревельо отметил: «Это — место, где нашел приют старый порядок. Это — Бретань[107] или Вандея[108] шестидесятилетней давности, перенесенная за океан. На этом американском континенте обитатель с завидным тщанием сохранил нравы и обычаи, наивные верования и предрассудки своих предков». Все сказанное верно еще и поныне, как верно и то, что французский народ сохранил в Канаде чистоту, не приемля никакой примеси чужой крови.
Когда в 1829 году де Водрель вернулся на свою виллу «Монкальм», у него были все условия для безбедного существования. Огромным его состояние назвать было нельзя, но оно обеспечивало ему достаток, при котором он мог бы спокойно наслаждаться жизнью, если бы неизбывный патриотизм не толкал его на стезю
