Девушка утерла слезы и всхлипнула:
– Я бы хотела вам поверить. Но не могу.
– У вашего опекуна есть настоящее зеркало – одно во всем доме. Оно у него в спальне. Мы можем найти его.
– Нет, я не хочу. В последний раз, когда я видела свое лицо, мне было слишком больно.
Медсестра глубоко вздохнула, из последних сил сохраняя спокойствие.
– Значит, то, что мне говорили, – правда. Узники сами не хотят свободы. Вы, совсем как Фабрицио дель Донго, тоже любите свою тюрьму. На ее дверях нет никаких замков, кроме вашего мнимого уродства; я предлагаю вам ключ, а вы отказываетесь.
– Но тогда ложью окажется все, чем я жила эти пять лет.
– Я начинаю думать, что они вам дороги, эти пять лет с вашим старикашкой! Довольно, прекратите эту комедию, идемте.
Дело дошло до рукопашной. Франсуаза тащила Хэзел, а та с недюжинной силой упиралась, не желая подниматься с кровати.
– Сумасшедшая! Хотите, чтобы нас услышали?
– Не надо мне никакого зеркала!
Едва сдерживая бешенство, Франсуаза зажгла свет. Она схватила девушку за плечи и притянула ее голову почти вплотную к своему лицу:
– Посмотритесь в мои глаза! Много вы не увидите, но хоть убедитесь, что в вас нет ничего ужасного.
Хэзел, завороженная, не отвела взгляда.
– У вас такие огромные зрачки.
– Они расширяются, когда глазам есть на что полюбоваться.
Пока девушка смотрела на свое отражение, Франсуаза мысленно отвечала Лонкуру: «Вы правы, недаром кадуцей объединяет Меркурия и медицину. Я не только медсестра, но и вестница». Она снова заговорила:
– Ну что, видели?
– Не знаю. Я вижу гладкое лицо, как будто нормальное.
– В глазу вы большего не разглядите. Теперь идемте, только как можно тише.
Они покинули комнату и на цыпочках дошли до спальни старика. Старшая шепнула младшей:
– Сначала надо его обезвредить.
Они вошли и закрыли за собой дверь. Омер Лонкур под действием снотворного мирно спал, раскрыв рот, с совершенно безобидным видом.
Франсуаза открыла шкаф и достала пару рубашек. Одну она бросила Хэзел, прошептав:
– Этой заткните ему рот, а тем временем я другой свяжу ему руки.
Старик открыл полные ужаса глаза и хотел было закричать, но не смог: во рту у него уже был кляп.
– Достаньте еще рубашку и свяжите ему ноги, – скомандовала медсестра.
Еще не поняв толком, что происходит. Капитан оказался крепко связан по рукам и ногам.
– А теперь поищем зеркало.
Но напрасно ночные гостьи открывали стенные шкафы и шифоньеры, напрасно рылись в них – зеркала они не нашли.
– Понятное дело, старый негодяй его прячет, – проворчала Франсуаза.
