Майор понял, что до части его отсюда точно никто не довезет, но закинул удочку насчет того, чтоб доехать хотя бы до райцентра, где есть военкомат.
– А в райцентр я сам после обеда поеду, – заявил, смягчаясь, председатель колхоза, именуемый генеральным директором акционерного общества. – Ты отдохни пока, самогонки выпей, а после обеда вместе двинем.
Намек майора Богатырева, что он вообще-то торопится и нельзя ли как-нибудь ускорить отъезд, понимания у генерального директора не нашел.
Оказалось, что выехать утром нельзя никак. Шофер страдает похмельем и до обеда за руль не сядет. И вообще у него сегодня выходной. И у генерального директора тоже выходной, а в город он собрался по личным делам и с утра ему там делать нечего.
– Плевать мне на выходной и на ваши личные дела! – окончательно разозлился майор. – У меня государственное дело, и я должен немедленно доехать до военкомата.
– А ты на меня не ори! – рявкнул в ответ генеральный директор, – Молодой еще на меня орать.
На самом деле фраза была гораздо длиннее, но мы опустили некоторые интимные подробности.
– Нет у меня лишнего бензина машину туда-сюда гонять, – подвел черту большой начальник мелкого масштаба. – Ты со мной выпей, как человек, тогда и машину спрашивай. А то раскомандовался тут, как генерал. Я сам генерал не хуже тебя.
Второй раз грозить расстрелом и хвататься за пистолет Богатырев не рискнул. Глава администрации – слабак и трус, с первого взгляда видно. На него только чуть надавили – он и треснул. А этого бычару генерального так просто на испуг не возьмешь.
Законы военного времени пока еще не действуют, и даже чрезвычайное положение не введено. Как бы не влипнуть по уши за самоуправство.
– Хорошо. Тогда мне надо позвонить, – сказал майор с тем намеком, что надо сообщить командованию о задержке, – И разговор будет секретный.
– Хрен с тобой, звони, – махнул рукой директор и, хлопнув дверью, удалился в комнату. Ему тоже было не с руки слишком уж нарываться. У военных руки длинные.
Богатырев отомстил генеральному, позвонив с его домашнего телефона по межгороду в Питер. И еще больше расстроился, потому что сестренка Василиса где-то шлялась среди ночи.
«Совсем распустилась девчонка», – подумал он, но тут же вспомнил себя в ее годы и приказал внутреннему голосу заткнуться.
В конце концов, он ей не отец и даже брат только наполовину. Жалко только будет, если она не успеет вовремя уехать из города.
Богатырев стоял на улице, собираясь с мыслями и путаясь в них, и даже не заметил, как со спины подошла к нему Люба. Шаги босых ног были совершенно бесшумны.
