— Вот такая вышла история, — поставил точку Володя.
— Интересная история… — произнес я осторожно. — Не знаю даже, что вам и сказать…
— Ничего не говорите. Скажите только: сильно я вам досаждаю по ночам? — Досаждаю или нет, я даже не спрашиваю. И так ясно.
— Да ладно уж. Ваши ночные крики куда приятней, чем ваши дневные истории…
— Вот уж верно. И еще одни штрих остается. — Старушка была в то утро дома и уверяет, что никто ко мне не приходил. Да, и еще: отыскался негатив. С похорон. — Там, где и должен был быть.
— Вот это да… А лицо?..
— Смазано…
— Да-а… Неужто это все — один грандиозный сон?..
— Ну, не все. — Талисман-то…
— Да, а с ним-то что?..
— Выбросил. В болото. Специально за город ездил. Думаю, раз уж ваше достоянье, то и подавитесь им. — Не верите, вода аж вскипела; земля колыхалась… все вокруг застонало… — Тьфу!.. — Володи с отвращением плюнул. — Пропади ты пропадом!..
— Ну, и потом что?..
— Потом все. Вроде бы все «силы» исчезли. Только кошмары остались…
— Ну что ж. — Вы имеете право на кошмары.
— Да. Я заслужил его…
Мы несколько натянуто и не очень весело рассмеялись и отправились на кухню. Жарить пышки. — Мне остается еще сообщить, что в эту ночь мне снился такой бред, какой, несомненно, мог бы сделать честь даже самому изощренному ценителю кошмаров. Вроде моего странного гостя…
Злая память женщины (дар второй)
ЗАКЛЯТЬЕ НА МЕЧЕ
(приведено по памяти Володей)
Великая мгла уворует след,
А жизнь твою выпьет сон, —
Но вечным останется мой завет,
Единственный твой закон:
Лежи, не тронут ни смертью, ни ржой,
Одно лишь в думах лелей:
Голодную жажду крови чужой
И верность — крови моей.
Но, равного встретив, в последний раз
Окончишь победой бой…
Вот это и будет твой срок. — Твой час
Уйти свободным в покой.
П. и С. Вахотиным, а также всем друзьям Обухова по Танаису
Если б великая скука не одолевала меня как раз в то время, когда в моем доме гостил странный человек Володя, — я был бы лишен счастья (?..) предложить неведомым друзьям еще одну историю из моей коллекции. Но, поскольку все сложилось не так и я такое счастье имею, ничто не мешает мне поделиться им с другими.
Правда, когда я жаловался Володе на скучность жизни, я вовсе не требовал, чтобы он развлекал меня. Да еще такими историями. Но, однако, Володя — человек добросовестный — мои сетования на скуку отнес на свой счет и принялся веселить меня, как умел. — А как это может уметь человек, изо дня в день (из ночи в ночь) видящий замысловатые кошмарные сны?..
