– Уже не первого подлавливают, – удовлетворенно заметил Трофим. – Черт знает, может, и наведут порядок!..
– Не по чину брал? – фыркнул я. – Коп должен одариваться сверху, а не хапать сам. Так это ж не значит, что станут меньше грабить. Кстати, что за типы его шмонают?
– Из внутренней полиции, сказывают. Напрямую подчинены Валуеву.
– И что, их еще не пробовали купить?
Торгаш усмехнулся:
– Как не пробовать!.. Пока без толку, насколько знаю.
– Такие дорогие, что не продаются?
– Да вроде не скупились.
– Н-да, – сказал я. – «В Багдаде все спокойно». Как перед бурей.
Наглядевшись на представление, мы с Трофимом нырнули в универмаг, пронизав завесу прохладного воздуха, и побрели вдоль стоек, обсуждая ассортимент. Народу хватало – многие и заскакивали сюда, чтоб отдохнуть от жары, а без покупки уходили редко. Как всегда, бородач интересовался у меня новинками, которые не добрались еще в наше захолустье. В отличие от Аскольда, он не искал легкой наживы, но в торговле важно опередить прочих – хоть на чуть.
Из его товаров меня насмешил «Коба», средство от тараканов.
– А средство против Коб не знаешь? – спросил я. – Похоже, это случай, когда лекарство горше болезни.
– Средств-то хватает, – ответил Тимофей. – Спроса нет. Вот «Кобу» разбирают за милую душу.
– А тебе лишь бы заработать!..
– Money-money, – уважительно произнес он. – Нынче за все приходится платить. Знаешь, сколько стоит кило железа? Пару-тройку мэнчиков.
– Получается, по твоей лавке разбросаны двадцатки да полусотни, – заметил я, кивая на стенд с гантелями. – Чего ж не запираешь в сейф?
– Ты вот зубы скалишь, а давеча один пытался вынести за пазухой пудовый блин.
– Ого!.. Наверно, не хиляк?
– Так ведь и я не слаб!
– Отделал его, да? Все ж ты куркуль.
– Конечно, не «милосердный самарянин», – спокойно признал Тимофей. – Зато не халявщик, как многие. Чужого мне не надо, но и свое за так не отдам.
– Жадный, да?
– Жадный – кто разевает рот на чужое. А я уж тогда скупой.
– Тоже ведь не достоинство?
– Я тот, кто есть. И не строю из себя благодетеля, лишь бы обирать ближних. По нынешним временам и честность – много.
– Похоже, достали тебя ворюги, – заметил я.
– Да уж, – вздохнул он. – Я чаял, тут мы достигли предела, отмеренного людям, – ан нет. Понятно, когда прут с голодухи, – но ныне-то откуда взбрык?
– Значит, недооценил ты человечью природу. «Нам нет преград».
– Нас губят две вещи, – объявил Трофим. – Зависть да лень.
– И глупость, – прибавил я.
