– А у меня дружка порешили – Кадия, – сообщил Аскольд вторую новость. – Повесили на чердаке брошенного дома, точно кота. – Он скрипнул зубами. – Ведь с самого начала вместе, столько пережили!.. И что его занесло туда?
Вот отчего главарь так взвинчен сегодня!.. Кадия я помнил – не семи пядей, зато преданный. И драчун из лучших в Семье. Аскольд приберегал его для особых дел, требующих умелости и скрытности. Эдакий особист… был.
– Может, как раз котов вешал? – выдвинул версию.
– Ты что?
– М-да, этим он, верно, увлекался в нежном возрасте… А может, он сам? В смысле, повесился.
Чуть не ляпнул: повысился.
– Кто, Кадий? Ты плохо его знал!
Ну, не так и плохо. Покойник был субъектом задиристым и скандальным, что непозволительно в нынешнее время, когда вокруг столько ранимых душ, оснащенных мускулами и оружием. К слову, и у меня не раз чесались на него кулаки – а ведь кто-то мог зайти дальше.
– А он, случаем, не к Грабарю подбирался?
Аскольд бросил на меня испытующий взгляд, добавляя пищи моим подозрениям. Может, война уже началась, а я все усердствую, строю из себя миротворца?
– Похоже, вас опять стравливают, – сказал я. – Скачете под чужую дуду, будто заводные. Даже напрягаться не надо: всё у вас предсказуемо.
Как ни странно, огрызаться главарь не стал, лишь спросил:
– И чья дуда, по-твоему?
– Тебя утешит, что вашей пляске аккомпанирует сам губернатор?
– У Алмазина ума не хватит нас разыграть!
– Зато он знает вас, как себя, – возразил я. – Потому что сам такой же.
– И спецов у него таких нет, чтобы наших обставить.
– То – раньше. Я ж говорю: всё поменялось.
– Так быстро?
– Это-то и пугает. Сейчас Клоп сталкивает вас лбами, поскольку не уверен в своем перевесе, – а вскоре придушит, точно котят. Или поимеет тебя лично, пристегнув вашу Семью к своему воинству.
– Ты чего мелешь, а? Что за чушь!..
– Вас лупят по болевым точкам – еще не понял? Притерпись к боли, Аскольд, полюби ее.
– И что тогда?
– Сделаешься мазохистом, – хмыкнул я. – Вот тогда тебя возьмут теплым, с дымящейся от сладострастия кровью. И нахлебаются ею от души.
– Тьфу на тебя!
Впрочем, моя провокация возымела действие: главарь задумался. Быть пешкой в чужой игре ему не хотелось.
– Не продешеви, родной, – еще уколол я. – Может, сейчас выгодней отдаться? Первый раз, что ли?
– Да, я не святой, – с вызовом признал Аскольд. – Но ведь и ты не ангел?
– Разница в том, что я узнаю ангела, когда встречу. А ты примешь его за мошенника или переодетого беса. Кстати, о «бесах»…
