– Что? – подстегнул Виктор.
– …мужик ли это.
– Нешто баба переодетая? – изумился Клим.
– Так ведь и с бабой не схож, – сказал Казимир без уверенности. – Ни то, стало быть, ни сё.
– Ангел! – Клим даже по колену себя хлопнул от восторга. – А Трофим все стращал: дьявол, дьявол…
– Ведь дьявол и произошел из них, из ангелов-то. Тож, небось, порхал по раю с нимбом да крылами. А потом то ли у него не заладилось с боженькой, то ли он на особом задании – кто ж отсюда-то поймет?
– Н-да, трактовочка, – заметил Виктор. – А что по сему поводу мыслит митрополит?
– Вот его лучше не мешать в наши дела, – сказал Казимир. – И потом…
– Чего? – насторожился Трофим.
– Да поступила цидуля: нечисто там.
– Это в Храме-то? – вскинулся Клим. – А не путают твои шпиёны?
– Всяко возможно. А все одно: лучше не мешать.
– Ладно, а что они просят взамен? – спросил Виктор. – Не души, нет?
– Хе, души! – хмыкнул Клим. – Откель они у торгашей?
– В подробности не вдавались, – ответил Казимир. – Я так мыслю: одному это предприятие не поднять – кумпания требуется. Вот на следующей встрече и обговорим.
– Я – в доле, – сейчас же сказал Виктор.
– Поглядеть-то надо, – присоединился и Клим.
Все ж прав Родя, прав! – думал Трофим, теребя себя за бороду. Каждому – свой искус. Вот и нас нашли, чем уесть. Какой торгаш устоит тут? Это ж какой прорыв: на самый, что ни на есть, верх! И поплевывать на всех с вышины. О Господи, грехи наши тяжкие…
Остальные вопросы не заняли много времени, и спустя минуты торгаши уже рассаживались по машинам, спеша по своим делам.
– Куда теперь, хозяин? – спросил Карим, когда они вырулили из гаража.
– Слышь-ка, парень, – рассердился Трофим. – Да сколько ж талдычить тебе: не зови меня хозяином!.. И где набрался этой пакости?
– А кто ты?
– Босс, – вспомнив Демида, предложил Трофим. – А чего?
– Это и есть «хозяин», – пожал плечами горец. – Только на английском.
– Ну, может быть. Зато звучит как-то… демократичней. Или шеф, да?
– Или Трофим Иванович?
– Или так, – согласился тот. – А прокатиться надо к трактиру. Там от Амира посыльный дожидается.
– Опять Рыжий, да?
– Вроде бы он.
– Не пущу, – решительно объявил Карим. – Не верю Рыжему, у него глаз худой.
– Это как же ты меня не пустишь? – поинтересовался Трофим. – Хозяина-то!
– Увольняй, – сказал горец. – А пока все дела с муселами – через меня.
– Работничек, – проворчал торгаш. – Ладно, езжай в лечебницу – чего-то там строители морочат. Или тоже нельзя?
Карим молчал, глядя перед собой. Благотворительности он не одобрял.
