Сразу после посадки начало темнеть. Чейну не терпелось отправиться в поход, но он все же решил подождать до утра. Взяв автомат, капитан вместе с Рангором первым отправился на ночное дежурство. К счастью, воздух планеты вполне годился для дыхания, поэтому вне корабля можно было обойтись без скафандров.
В темно-фиолетовом небе одно за другим начали вспыхивать незнакомые созвездия. Чейн с трудом отыскал среди них созвездие Гидры. Ярче всех в нем сияла R Гидры — огромная переменная звезда. Именно в ее системе располагались миры Империи хеггов. Казалось, отсюда до них буквально рукой подать… Наверное, Альрейвк неслучайно буквально ни на минуту не выходил из своей каюты. Ведь теперь он мог свободно общаться с другими высокородными хеггами. Как-то в Империи воспримут план действий первого Патруля, предложенный пограничником Эрихом Клайном?
— Пойду прогуляюсь в горы, — предложил Ран-гор. — Морган, мне очень не нравится на этой планете. Очень.
— Почему? — удивился молодой варганец. — Клайн уверял, что нам здесь нечего опасаться.
Напротив, он утверждает, что Тайгер — один из самых безопасных миров в Клондайке и именно такой больше всего подходит для нас, новичков Границы.
Волк недовольно рыкнул, вглядываясь в громады заснеженных гор, обступивших крейсер со всех сторон крутыми каменными стенами.
— Что-то не очень доверяю я этому человеку, Морган. Как я ни пытался проникнуть в его мысли, все время наталкивался на мощный психощит.
Чейн спокойно пожал плечами.
— А кому охота, чтобы в твоих мозгах копался кто-то посторонний? Клайн прямо предупредил, что среди пограничников немало мутантов, в том числе и сильных телепатов. Мол, это следствие излучения многочисленных радиационных поясов Клондайка. Тебе ли удивляться этому, дружище? Ведь ты сам — порождение Красных бурь Варги.
Волк пробормотал что-то неразборчивое и, сделав высокий прыжок, исчез среди соседних скал.
Чейн дважды обошел крейсер и, не заметив ничего подозрительного, уселся на большом валуне и закурил.
Конечно, не дело капитана заниматься охраной корабля. Но как быть — ему хотелось хотя бы здесь остаться наедине со своими мыслями. А оснований для размышлений было больше чем достаточно.
План, предложенный Эрихом Клайном, казался одновременно и безумным, но в то же время вроде бы единственно возможным. Немец вырос в Клондайке и отлично знал нравы пограничников. Этим людям было глубоко наплевать на все мировые проблемы. Что, Федерация и Империя готовы вцепиться друг другу в глотки? На здоровье, сколько угодно, лишь бы нас в Клондайке не трогали. А тронут — очень пожалеют об этом.
