– Никогда не осмелюсь взглянуть в лицо соседям, – сказала она, спрятав пылающее лицо за веером.
– Вздор! Вы не имели права отказаться танцевать вальс на собственном рауте, мисс Оден. Взгляните, как довольна ваша сестра.
– И все равно танцевать вальс – это неприлично!
Он взглянул на нее с участием:
– Вам необходимо успокоиться. Позвольте проводить вас в буфетную. Там гораздо прохладнее.
Ей нечего было возразить. Он все равно настоял бы на своем. Этот человек не признавал никаких аргументов, а ей просто необходим был бокал лимонада.
Граф Медфордский привел Сару в буфетную. Погруженная в свои переживания, она не заметила нескольких завистливых взглядов знакомых молодых леди.
Усадив ее на софу у эркера, он ушел и скоро вернулся. Протянув ей бокал с лимонадом, он встал рядом, не сводя с нее глаз, что вызвало у нее смятение чувств.
– Будем надеяться, что я хоть немного исправил ваше впечатление о себе, несмотря на все ужасающие неприятности, которые вам причинил, – произнес он погодя.
Собравшись с духом, она произнесла с расстановкой:
– Вам никогда не удастся исправить его, милорд. Единственное, что вы можете сделать, – это немедленно покинуть наш дом.
Граф опешил на мгновение, но постарался не подать виду.
– Мисс Оден, да что я такого сделал, чем заслужил такую немилость? – воскликнул он. – И куда делись ваши хорошие манеры?
Сара вспыхнула.
– Удивляюсь вашему вопросу, – усмехнулась она.
– Но я его задал.
Оттягивая время, она протянула пустой бокал, он взял его и вместе со своим поставил на столик. Когда он снова взглянул на нее, Сара сказала:
– Я знаю точно, зачем вы здесь, и не думайте, что сможете ввести меня в заблуждение.
Она с удовлетворением отметила, что наконец ей удалось задеть его за живое.
– О чем это вы? – нахмурился он.
Она с улыбкой кивнула знакомой паре, появившейся в буфетной, а затем вновь повернулась к собеседнику:
– Кажется, вы поняли, что зря старались. Я нахожу ваше присутствие здесь оскорбительным для себя и…
Лицо у него окаменело, в глазах появилось выражение, предупреждавшее воздержаться от дальнейших резкостей.
И вдруг ее охватило сомнение, что она заблуждается по поводу графа.
– Я снова приношу извинения, мисс Оден, и если бы это зависело только от меня, я немедленно избавил бы вас от своего присутствия. Но своим отъездом я нанесу оскорбление вашему брату и всей вашей семье, дому, где меня так любезно приняли.
– А вы, оказывается, человек совестливый, – усмехнулась она. – И я весьма рада, что вы не лишены этого свойства характера.
