Деревянные ворота, ведущие на плантацию, оказались незапертыми. Утоптанная дорожка вывела сыщика к давильне под большим навесом, а рядом с навесом как раз и оказалась злосчастная площадка, показанная Ницану Лугальбандой.
Судя по обилию плетеных ивовых корзин, валявшимся в полном беспорядке, сюда свозился собранный виноград. Затем его перебирали и отправляли под пресс. Именно здесь, по словам мага-эксперта, полицейские нашли труп младшего жреца Сивана.
Точно посередине покрытого битумом квадрата.
— Тут, стало быть… — пробормотал Ницан себе под нос. — Тут его убили… Понятно. А полицейские патрулировали по трассе. И увидели… — он посмотрел в сторону междугороднего шоссе, соединявшего храмовый комплекс с городом и озадаченно почесал переносицу.
Ничего не могли увидеть полицейские с трассы. Высаженные вдоль обочины апельсиновые деревья тянулись до самого Тель-Рефаима и полностью скрывали от проезжавших происходящее на площадке. От магистрали можно было еще рассмотреть голову и плечи стоящего человека, но заметить лежащего — никак. Чтобы обнаружить труп, полицейские должны были приблизиться к самому краю площадки, к линии кустов. Для этого им следовало оставить машину на трассе (путь был перекрыт оградой), перелезть через ограду или пройти так же, как только что прошел сам сыщик — через центральные ворота, обойдя дом престарелых и подсобные здания.
— Очень странно… — прошептал сыщик. — Что же вам могло здесь понадобиться, ребята?
Храмовые хозяйства никогда не включались в полицейские маршруты: эти владения являлись экстерриториальными, и действия внутри оград были исключительной прерогативой храмовой охраны. Из чего следует, что полицейские должны были знать совершенно точно: в храме Анат-Яху или рядом с ним произошло нечто из ряда вон выходящее.
Например, убийство. В противном случае им пришлось бы долго объясняться с собственным начальством.
А узнать об убийстве они могли, только если кто-то их вызвал. И выходит…
— И выходит, полицейские были не первыми, увидевшими тело, — вслух закончил Ницан. — Кто-то другой наткнулся на Сивана. Но почему-то не захотел объясняться с патрулем или стражей. Вызвал их — и исчез… — он немного подумал. — Или заставил прийти другим способом…
Солнце припекало, день обещал быть жарким. Ницан снял куртку, перебросил ее через руку. Умник благоразумно прятался в кармане, не высовывался и не выказывал ни малейшего желания сунуть сыщику стакан с очередным пойлом.
