Вот с какими чувствами начинал я этот эксперимент, закончившийся так печально.
Вот описание того, чем закончился этот эксперимент. Лень и ни к чему пересказывать всю цепь мелких событий, которые постепенно вызывали у меня в душе чувство нудной настороженности и желания отказаться вовсе от этой затеи. Я не мог отказаться» если не хотел унизить в своем лице весь человеческий род.
Все, что нужно, вы поймете из дальнейшего, поэтому перехожу сразу к тому, что случилось после эксперимента, опуская несущественное.
Когда все закончилось и мы обалдело смотрели друг на друга, как люди, подглядевшие случайно сквозь замочную скважину нечто неприличное, мы не сразу могли заговорить.
Наконец, он прервал молчание.
— Это ты был?
Мы уже давно были на «ты».
— Я. А это был ты? — спросил я.
— Я.
— Не густо, — сказал я. — И не очень интересно.
— Да.
Было слышно, как снег царапается в окно.
— Я не могу себя считать плохим человеком, — сказал я.
— Я тоже, — сказал он.
— Мало ли какие следы выбора и отброшенных желаний может вызвать встречная энцефалограмма. Ни один эксперимент не защищен от влияния экспериментатора. Нельзя строить новый дом в белых перчатках. Для того чтобы два мозга, две личности достигли понимания, нужна терпимость. В прошлом есть не только вина, в прошлом есть беда. Нельзя жить без доверия к будущему. Нельзя ждать, пока все станут ангелами, чтобы начать хорошо жить.
Главное — это чистить в своей душе авгиевы конюшни.
Он нервно засмеялся.
— Тебе не кажется, что речь здесь идет о чем-то большем, чем достижение взаимопонимания? — спросил он.
— Больше здесь ничего нет. Не так мало, а? — сказал я. — Что ты имеешь в виду?
— Милочка моя, — сказал он, — речь идет о власти над миром. Вот так-так…
— Тю-ю… — сказал я, а больше ничего не мог сказать.
Он подумал.
— Я всегда знал, что ты в общем недалекий человек, — сказал он.
— Я тоже, — сказал я. — Но меня это устраивает. А как ты себе представляешь власть над миром и что вообще это означает?.. И вообще на кой черт она нам нужна?
— Ладно, последний раз тебе предлагаю, — сказал он
— Что предлагаешь? Власть над миром?
— Да.
Тут я засмеялся.
— Весь мир, да? И чтобы у нас над ним власть?.. Ну ладно, давай. Как ты себе это представляешь? Он задумчиво почесал нос.
— Записывать то, что есть в нас, неинтересно, — сказал он. — Тут ты прав. Мы не дети. Накопился всякий мусор обид и прочего в том же роде. Интересно будущее. А это надо вообразить. Если записать то, что я воображаю… или ты, — добавил он, подумав, — свои идеалы… как, например, я себе представляю хорошую жизнь… на самом деле… то есть все потаенные желания, все вожделения, вообще все — понимаешь?
