За дверями слышался гул голосов, я пыталась понять, что там происходит, и совсем перестала слушать Маланью Никитичну. Однако разобраться в многоголосие не сумела и опять спросила у старухи:
— А этот генерал Лопухин, он служит по какому ведомству?
— По прокурорскому, — ответила она. — Так вот что я говорю. Курносый-то заметил Аннушку в Москве на балу и перевез все ихнее семейство к нам в Питер. Вот так и стал Петр Васильевич генерал-прокурором.
Мне об амурных делах императора слушать было недосуг. Я, наконец, сумела отличать начальственные мысли генерала от остальных и напряженно ждала, когда он потребует меня на допрос. Волнение улеглось, и я была совсем готова к любому разговору, но обо мне, похоже, забыли. Тогда вооружившись носовым платком, я сама заглянула в бывшее караульное помещение.
В комнате было человек десять военных и штатских. Они стояли полукругом возле Лопухина. Тел убитых на полу уже не было. На меня никто не обратил внимания, все слушали невысокого роста человека в потрепанном штатском платье, никак не идущем в сравнение с богатой одеждой остальных участников разговора.
— Лица сии нам давно известны, ваше сиятельство, — говорил он, обращаясь к генерал-прокурору, — оба известные мошенники. Один из мещан Ермола Заглотный, второй дворянин Ветряков, отпетый вор и картежник. Он раньше служил по полицейской части, был под судом, но сумел выкрутиться и его уволили от должности.
— Ты лучше скажи, любезный, как они могли попасть во дворец, и кто их убил? — сердито спросил генерал. — Не мертвыми же их сюда принесли!
— Судя по положению тел, именно мертвыми, — без особого подобострастия, ответил штатский. — Убили их где-то в другом месте, а сюда принесли на руках. А вот остального, ваше сиятельство, я пока не знаю. Все слишком загадочно.
— Без тебя знаю, что загадочно! Вот и разгадывай! — сердито сказал генерал. — Совсем страх потеряли, в Зимнем дворце покойники валяются! Где та женщина? — спросил он, оглядываясь на мою дверь.
— Я здесь, ваше сиятельство, — ответила я, — дозвольте войти?
— Входите, сударыня, — тем же недовольным тоном разрешил он.
Я приблизилась и поклонилась по русскому обычаю. Лопухин меня внимательно осмотрел, немного смягчился и снисходительно кивнул.
— Значит, вы сидите здесь под арестом?
— Сижу, — подтвердила я.
— За что, если не секрет?
— Этого я вам, ваше сиятельство, сказать не могу, сама не знаю. Арестовали и привезли, а вот за что, не сказали, — простодушно ответила я. — Меня о том сам государь расспрашивал, после чего повелел во всем разобраться графу Палену. А вот что тот узнал, мне пока неизвестно!
