— Товарищ Телегин, — строго спросила она товарища Августа Бебеля, — что здесь происходит?
Тот бросил на меня взгляд полный тоскливой скуки и вежливо ответил:
— Поймали контру, товарищ Ордынская. Фальшивый продотряд.
— Ясно. А это что за товарищ?
— Товарищ Алексей, фершал.
Ордынская, близоруко щурясь, оглядела меня с головы до ног, так, что мне захотелось спрятать ноги в грязных холщевых подштанниках и оправить заношенный до дыр армяк.
— Член партии? — резко спросила она, обращаясь к кому-то между мной и товарищем Бебелем.
— Само собой, — неопределенно ответил я.
— СД? СР?
Я сообразил, что она имеет в виду, и ответил, примазываясь к победителям:
— Социал-демократ.
— Большевик, меньшевик?
— Большевик.
— А я социалистка-революционерка.
— Левая, правая? — продемонстрировал и я глубокое знание революционного движения.
— Левая.
— Значит, союзники по борьбе! У меня к вам, товарищ Ордынцева, есть вопрос. Вот мы с товарищем Августом спорим, возвращать ли крестьянам незаконно изъятое у них зерно. Интересно услышать ваше мнение.
— Возвращать! — решительно сказал она, чем сразу стала мне симпатична. — Товарищ Телегин последнее время стал проявлять мелкобуржуазную сущность.
— А жрать ты, что, товарищ Ордынцева, зимой собираешься? — возмутился товарищ Бебель. — Пусть мелкособственнический элемент жирует, а коммунары пухнут с голода?
— Революция выше, чем голод, товарищ Телегин!
— Сколько раз я просил тебя, товарищ Ордынцева, не называть меня Телегиным. У меня теперь другое имя!
Революционерка посмотрела на небритого революционера холодным, невидящим взглядом и обратилась ко мне:
— Не хочешь, товарищ, участвовать в диспуте о платформах?
— Сначала отправлю подводы назад в деревню, потом можно и подискутировать.
— Хорошо, товарищ, выполняй свой революционный долг!
Товарищ Бебель угрюмо посмотрел на нас, открыл, было, рот, собираясь возразить, но я ему заговорщицки подмигнул, и он промолчал. Ордынцева окончив разговор, круто повернулась и направилась к выходу.
— Ты чего мигаешь? — спросил меня бывший Телегин, когда революционерка, звонко ступая подкованными сапожками, удалилась на безопасное расстояние.
— Ты про Шульмана слышал? — таинственно спросил я.
— Это про которого контрик говорил?
— Именно!
— Нет, а кто это такой?
— Двоюродный брат Карла Маркса, зверь, а не человек, чуть что, сразу к стенке ставит. Не отдадим назад крестьянам хлеб, ты даже не успеешь новые штаны сносить, как у генерала Духонина окажешься!
