— То, что вы правнучка Фрола Исаевича — это чрезвычайно приятно. Надеюсь, он в добром здравии. О-очень почтенный человек, хотя портной, между нами, так себе. Как, кстати поживает его дочь, Евдокия Фроловна? Увидите, передавайте привет…
В голове у меня звенело, и слова произносились машинально, через силу. Почему-то казалось, что меня сейчас выгонят из дома, а очень хотелось есть и страшно было выходить одному в темноту.
— Никогда бы не подумал, что вы Дунина внучка, совсем на нее не похожи, такая красавица, Семен, он тоже… Дедушку вашего зовут Семеном?
Я хотел еще сказать, что был дружен не только с ее бабушкой, но и с дедушкой, но не смог сформулировать мысль и окончательно запутался в словах. Мысли куда-то разбежались, и я растеряно оглядел присутствующих. Сцена была забавная, как в последнем акте «Ревизора». Мне стало стыдно, что я так напугал этих приятных людей.
— Пожалуй, мне пора, — через силу проговорил я. — Очень приятно было познакомиться.
Я попытался поклониться, но голова потянула вниз, а пол начал почему-то приближаться к лицу. Краем сознания я успел зафиксировать женский крик. Потом услышал, как кто-то начал стучать в пол каблуками. Я хотел спросить, что, собственно, здесь происходит, но не спросил, потому что все перемешалось, и спрашивать стало не у кого. Перед моим лицом трепетала занавеска, а сверху, вдалеке, вместо неба, был белый потолок.
Чья-то мягкая ладонь легла мне на лоб, и дребезжащий старческий голосок сказал:
— Смотри, Катя, барин очнулся!
— Бабушка, я тысячу раз просила вас, не называть его барином.
— Прости, милая, но я уж буду по-своему, по-старому, как же не барин, коли барин.
— Кто барин? — поинтересовался я.
Рука на моем лбу дрогнула и исчезла, а надо мной склонилось женское лицо, которое я когда-то видел.
— Как вы себя чувствуете? — спросила женщина, забавно шевеля полными, ярко очерченными губами.
— Хорошо, — ответил я, — только очень хочу спать.
— Вот и замечательно, поспите, мы вам мешать не будем.
Я хотел сказать, что ни рука, ни лицо мне не мешают, напротив, они очень кстати, с ними легко и покойно, но не успел, чувствуя, что проваливаюсь в сон…
