— Это не от меня зависит, а пить всё равно надо меньше. Вон сколько ликера уже высосал!
— Хороший ликер, настоящий «Шартрез», тебе налить? — спросил предок, наливая себе.
— Налей немного. Как там наши люди?
— Устроились. Рыдван уже на кузнице, обещают починить. Ну, будь здоров!
Ликер действительно был необыкновенно вкусный и ароматный.
— А это «Бенедиктин», — порекомендовал Антон Иванович следующий сорт, — тоже, я тебе скажу, весьма пикантный напиток.
Выпили и «Бенедиктина». Оба сорта ликеров, судя по вкусу и запаху, были настояны на большом количестве трав и специй.
— Ивана видел? — спросил я.
— Видел, он с этим, как там его, странным человеком, Костюковым. Тот что, действительно, колдун?
— Говорит, что «волхв», а так — кто его знает.
— Посмотрел на меня и сказал, что я скоро женюсь. Думаешь, не врет?
— Жениться тебе давно пора, а то сопьешься.
— Опять ты за свое! Интересно только на ком? Может, на графине Закраевской? Говоришь она премиленькая?
— Графиня замужем, просто разъехалась с мужем.
— Жаль, мне здесь определенно нравится. А как думаешь, наш волхв может точнее сказать?
— Откуда я знаю, пойди и спроси у него сам.
— Это правда, что Костюкова десять лет в яме на цепи держали?
— Не совсем, где-то около полугода, и не в яме, а в домашней тюрьме в Завидово. Хотя хрен редьки не слаще. Завидовский управляющий Вошин его посадил, тот, что под оборотня косил.
— Что значит «косил», глазом что ли?
— Косил — значит прикидывался. Не знаешь, есть у них здесь баня? Мне нужно пойти помыться.
— Чего это ты среди дня париться затеял?
— Да так, пропылился в дороге.
— Про баню можно у лакеев спросить, у них тут, как я погляжу, всё есть. Всё-таки жаль, что графиня замужем!
На этом мы разошлись. Поручик отправился узнавать свое будущее, а я искать, где бы помыться.
С баней у меня ничего не получилось, она была, но по будничным дням ее не топили, пришлось удовлетвориться локальным омовением в фаянсовой чаше. Я пока не привык к публичному туалету в присутствии кучи излишне предупредительных слуг и чувствовал себя не в своей тарелке.
Кое-как помывшись и отпустив прислугу, я еще раз внимательно осмотрел интерьеры гостевого особняка и от нечего делать отправился побродить по усадьбе.
Теперь замечалось то, на что при яркости первых впечатлений я не обратил внимания. На территории не было праздно болтающихся людей, обычного зрелища в любом из виденных мной имений. И еще удивительно, я не заметил ни одного ребенка. Ощущение было такое, что я нахожусь не в русском поместье, а в Версале в выходной день, когда он закрыт для посетителей. У нас обычно бывает по-другому:
