— Изрядно удобно, у нас для приезжих заведены особые флигеля, так что никакого беспокойства графине не будет.
Карл Францевич говорил по-русски чисто, и только узнав по имени о его иностранном происхождении, я обратил внимание на то, что небольшой акцент у него всё-таки был.
— Вы обмолвились, что графиня больна? — светски вежливо поинтересовался гвардейский поручик.
— Очень больна, — подтвердил управляющий. — Я послал нарочного в Петербург за доктором Фишем, да того всё нет. Опасаемся за жизнь ее сиятельства.
— Здесь мы можем помочь, Алексей Григорьевич изрядный лекарь, — похвастался предок.
— Неужто! — обрадовался Карл Францевич. — Очень рад, что у нас в России появились собственные доктора! Графиню Закраевскую пользовали самые известные доктора! Жаль только никто уже не в силах ей помочь.
— Алексей в силах, — уверил управляющего предок. — Он по этой части мастак!
— Выбор доктора серьезный шаг, у каждого лекаря есть своя метода. Вы, господин Крылов, чем лечите больных? — спросил он меня.
— Руки он накладывает! — ответил за меня поручик. — И, представьте, помогает.
— О, тогда конечно, — вежливо удивился немец. — Может быть, вы поможете графине?
— Конечно, чем возможно — помогу, — пообещал я.
— Тогда, господа, поедемте сразу, а про карету не извольте беспокоиться, я распоряжусь.
Фон Герц сел в свое ландо, мы с предком в коляску и направились в поместье.
— Ты зря меня втянул в лечение, — упрекнул я Антона Ивановича, — может быть у старухи что-нибудь серьезное. У меня же кроме рук никаких лекарств нет.
— Ты и руками вылечишь любо-дорого. К тому же думаю, что доктор Фиш в такую глушь всё равно не приедет — он самый дорогой доктор в Питере, к нему и там попасть невозможно.
Мы въехали в село. Было оно, по нынешним понятиям, велико и, что удивительно, с мощеной тесаным песчаником дорогой! Такого великолепия я пока еще не видел. Избы также были вполне приличные и построены по плану, стояли на равном расстоянии друг от друга вдоль дороги. К тому же почти все были с небольшими палисадниками. В центре села высилась каменная церковь, как я уже отмечал, была она пятикупольной, с отдельно стоящей колокольней. Такому нарядному храму мог позавидовать иной город.
— Не знаешь, кто эта Закраевская? — спросил я предка.
— Не знаю, про дворянский род Закревских слышал, есть еще поляк Игнатий Закржевский, тот бунтовал в Варшаве, а графов Закраевских не встречал.
— Видимо, графиня богачка, посмотри какое у нее большое село!
