— По фигуре лет сорок, сорок пять, по лицу чуть больше.
Марфа Оковна хитро прищурилась, а потом прикрыла веки.
— На меня смотри, глаз не отводи, больше показывать не буду. Тяжко мне это.
Я уставился на нее в упор. Лицо ее прямо на глазах начало стареть. Сначала его избороздили морщины, потом ввалились глаза, запали в беззубый рот губы, поредели и повисли космами волосы. Передо мной сидела старая, безобразная ведьма.
— А теперь назад смотри, — прошамкала беззубым ртом старуха. Лицо и фигура начали меняться со скоростью мультипликации. Через полминуты передо мной сидела прелестная девчушка лет шестнадцати и застенчиво улыбалась.
— Это вы менялись, или мне так кажется? — промямлил я. Что-то мне стало не по себе. Девушка прыснула в кулачок.
— Ишь, какой любопытный, — ответила она голосом моей бывшей жены. Лицо девочки сделалось зыбким, потеряло четкий абрис. Теперь передо мной сидела Лада и скептически меня разглядывала. Я, честно говоря, отшатнулся.
— Испужался, сударь? — спросила Лада голосом Марфы Оковны.
Фокус произвел на меня такое впечатление, что я не нашелся сразу, что ответить.
— Не люблю я этого дела, — грустно сказала хозяйка, вернувшая свой прежний облик, — да ничего не поделаешь, приходится, когда надо. Ежели долго походишь в чужом лике, болести разные привязываются. Однако без этого нельзя. Люди есть приглядливые, начнут судачить: что это, мол, Марфа, к примеру, все в одном облике. Вот и приходится старой прикинуться, а то и помереть для вида. Старуху схоронят, молодка появится, племяшка, мол, приехала. Вот и живешь по другому разу. Иначе переезжать придется, хозяйство внове заводить. Вот и посуди…
— А документы как же? — проявил я бюрократическое любопытство.
— Это пачпорт что ли?
— Хотя бы и паспорт.
— Это дело не хитрое.
Она подошла к столу, и вытащила из выдвижного ящика серпастый, молоткастый, потрепанный документ.
Я взял его в руки. Все вроде на месте: даты, печати, подписи. Иванова Марфа Максимовна, 1948 года рождения, дальше место рождения, прописка и четкая фотография Марфы Оковны десятилетней давности.
— Вам бы шпионажем заниматься, с такими талантами, — только и нашел, что сказать я. — Паспорт вроде настоящий?
Хозяйка пренебрежительно хмыкнула.
— Отвод глаз. Хотел пачпорт увидеть, и увидел. Как и кралю свою. А как и что — не спрашивай, сама не ведаю. Делаю, как научена.
Я опять повертел паспорт, у меня в руке был кусок моей же газеты. Мне оставалось только покачать головой. Из разумных объяснений ничего кроме гипноза не приходило в голову.
