— Да одной и лучше, — закончила свой рассказ хозяйка, — ни суеты, ни ссоры…
— А кто построил ваш дом? — спросил я.
— Батюшка строил. Он и плотник, и столяр знатный. Он как на оброк ушел, многим господам мебеля делал, а крестьянам избы рубил. Этот стол его работы, — указала она на письменный стол, вызвавший мое недоумение своей неуместностью в крестьянской горнице.
Я не знал, что и подумать. Столу было лет сто, если не больше, да и крепостное право отменили сто сорок лет назад.
— Батюшка ваш, что, крепостным был? — скрывая насмешку, спросил я.
— Мы все барскими были, да батюшка за пять тыщ выкупился.
— Так сколько ему теперь лет?
— Точно не скажу, однако, думается, немало.
— А когда он в Сибирь попал? — меня уже начинали раздражать скачки по разным эпохам.
— Это когда в колхозы загоняли, его кулаком объявили да и сослали.
— А почему вас не сослали?
— Хотели, только я им глаза отвела. Решила здесь своего Ваню ждать, вдруг объявится.
— Это того, что под Измаилом погиб?
— Его, касатика.
— Ну, теперь почти все ясно. Давайте-ка, лучше еще по одной.
— Это можно, — легко согласилась Марфа Оковна.
Я разлил, и мы чинно выпили. Теперь разговор начинал меня забавлять.
— Выходит, если он из крепости выкупился, то в коллективизацию ему было сто лет?
— Выходит, — согласилась хозяйка.
— А теперь он в Сибири живет?
— Мабуть, и живет, там климат здоровый.
— Марфа Оковна, голубушка, я понимаю, что у женщин не принято спрашивать, сколько им лет, но в виде исключения скажите: вам сколько?
— А я вот так прямо не скажу, — задумчиво ответила женщина, — я в счете не очень проворна.
— Так скажите, какого вы года рождения, я сам подсчитаю.
— И того не скажу. Пачпорт я не получала.
— Ладно, бог с ним с паспортом, когда вы маленькой были, кто страной правил, Сталин или Хрущев?
— Эти нет, не правили, они правили, когда я уже в годах была. Кто правил, когда родилась, не знаю, нам в деревне это было без интереса, а вот уж когда девкой стала на выданье, говорили, что царица из иноземцев, бабы болтали, что царя свого извела и царство захватила. Звали ее, если не запамятовала, по-нашему, по-народному, Катериной.
— Значит, родились вы при Екатерине II? — пошутил я.
— Про эту тоже слышала, — обрадовалась хозяйкам, — нет, не она. Вот ты счас спросил, я как вроде смутно помню, народ болтал, царь строгий тогда был, воевал много. Стрелец у нас жил один, старик, он сказывал, что Зов какой-то воевал и Платаву, что ли.
— Может Азов и Полтаву? — уточнил я.
