Именно таков и символ женственности у вайиров — кольцо омикрона, пронзенное копьем дельты.
Застыв в восхищении, Джек ждал последнего аккорда волшебной лиры и последних отзвуков магического контральто.
Воцарилась тишина. Сирена выпрямилась и замерла — бронзовое, увенчанное червонным золотом изваяние; сатир, отрешенный от всего окружающего, страстно припал к своему драгоценному инструменту.
Выступив из-за толстого ствола греминдаля — дерева, плоды которого выстреливали вкусные зернышки, — Джек громко хлопнул в ладони. В эти первые мгновения трепетной тишины хлопок прозвучал настоящим святотатством. Он грубо разорвал тонкую мистическую нить, соединившую вдохновенных исполнителей.
Однако ни один из вайиров не вздрогнул, как надеялся Джек. Оба повернулись к пришельцу с такой грацией и спокойствием, что тот даже устыдился слегка своего мальчишества.
И испытал при том некоторую досаду — неужели жеребяков вообще невозможно смутить или напугать?
— Мое восхищение и мои приветствия вайирам! — учтиво поклонился Джек.
Сатир поднялся и пробежал пальцами по струнам. Лира откликнулась певучей имитацией людской речи:
— Доброго дня и тебе, человек!
Сирена, заколов кудри гребнем, взмахнула, точно ныряльщица, руками и мягко приземлилась на траву. От легкого толчка пышная грудь всколыхнулась так соблазнительно, что смотреть Джеку стало просто нестерпимо. А она уже стояла вплотную, приветливо глядя своими фиалковыми очами — в отличие от по-кошачьи настороженного шафранного взгляда сородича.
— Здравствуй, Джек Кейдж! — проворковала сирена по-английски. — Не узнаешь меня?
Джек мигнул ошеломленно, а затем просиял: — Р'ли! Малютка Р'ли! Но ты о святой Дионисий! — как ты переменилась! Ты выросла…
Сирена кокетливо поправила прическу.
— Естественно. Три года назад, когда я отправлялась в горы для совершения обрядов, мне было всего четырнадцать. Теперь все семнадцать, и я уже взрослая. Ты находишь это странным?
— Да нет… То есть… Ты прежде напоминала… черенок метлы… так сказать… А теперь… — Рука Джека невольно описала выразительную кривую.
Р'ли просияла в ответ:
— Не смущайся! Я знаю, что тело у меня красивое. Тем не менее люблю комплименты — можешь отпускать их сколько угодно. При условии, что от чистого сердца, разумеется.
У Джека запылали щеки:
— Ты… ты неправильно меня поняла… Я… — Он подавился словами, ощущая полное бессилие перед ужасающей прямотой собеседницы.
Сжалившись, Р'ли сменила тему беседы:
— Нет ли у тебя в запасе курева? Наше кончилось, и мы мучимся уже несколько дней.
