«Так я и скажу тебе ее!» – подумал Кулугин и ответил:
– Я ничего не могу вам рассказывать! Медальон в ваших руках, он вам передан мною, и больше ничего вы требовать от меня не в праве. Теперь очередь за вами, граф. Вы обещали мне свидание с Надей...
– Разве я обещал вам свидание?
– Даже больше – любовь ее! – ответил Кулугин.
– Но она может любить вас и вдали!
– Бросьте шутки, граф! От такой любви мне нет никакой прибыли. Я желаю ее видеть.
– Но теперь это довольно трудно сделать!
– Во всяком случае для вас это легче, чем для меня было достать медальон.
– Не думайте так! Вы ошибаетесь!
– Едва ли! Где и у кого был этот медальон, я не знал, между тем как вам, несомненно, известно, где теперь Надя.
– Почему вы думаете это?
– Потому что вы хорошо приняты в Таврическом дворце.
– Но при чем же тут Таврический дворец?
– При том, что она там.
– Вы знаете это? Каким образом?
– Вы сами любите все таинственное, считайте и меня магом на этот раз.
«Положительно из него будет толк!» – невольно подумал Феникс и проговорил вслух:
– Хорошо. Вы узнали верно. Она в Таврическом дворце. Но если вам известно это, то вы должны знать, что в ее положении пробраться к ней молодому человеку почти невозможно.
– Только «почти», граф, а это все, что нужно. Если «почти» – значит, не вовсе невозможно. И потом, для вас это возможнее, чем для кого-нибудь другого.
– Вы считаете мою силу значительнее могущества светлейшего князя Потемкина?
– Тут вовсе не в силе дело, а в вашем близком участии во всей этой истории.
– В чем же оно выразилось?
Кулугин, видя, что произвел уже раз впечатление на Феникса проникновением в тайну относительно места, где находилась Надя, не мог не поддаться соблазну притвориться еще более знающим. Он заговорил с графом таким тоном, как будто держал все его карты уже открытыми.
– Будем откровенны, граф, – начал он. – История с Надей произошла таким образом: она была только воспитанницей Елагина, который имел на нее лишь права воспитателя. Появились вы в Петербурге, и она почти вслед за этим, после первого своего появления в свет, была увезена беспрепятственно из дома Елагина неизвестно куда, – неизвестно, впрочем, для всех остальных, кроме меня, который видел ее с ее мадам из вашего окна в вашем саду. Помните день дуэли с Бессменным? Очевидно, вы имели на нее более прав, чем Елагин, и взяли ее от него к себе. Какие это права, я не знаю, но знаю, что вскоре вы получили при моей помощи свидание с Потемкиным, а затем Надя очутилась в Таврическом дворце, а вы там стали до некоторой степени интимным человеком...
