– А вы тоже были вчера пьяны? – стал спрашивать Кулугин.
– Как стелька.
– Не помните, о чем мы говорили?
– Плохо.
– Я о Таврическом дворце рассказывал что-нибудь?
– О пожаре там, вероятно? Об этом все говорят.
– Нет, не о пожаре; о другом я ничего не рассказывал?
– Нет.
– А об Елагине?
– Тоже, кажется, нет... Впрочем, я не помню... Кто-то мне говорил, что воспитанница Елагина уехала, но, кажется, не вы.
– А о медальоне я вам ничего не говорил?
– О каком медальоне?
– Так, вообще... Так, значит, я ничего не сказал лишнего?
– Если бы даже и сказали, я все равно ничего не запомнил бы: я сам был пьян.
– Ну, я очень рад, – успокоился Кулугин. – а то боялся... Впрочем, нечего об этом говорить...
– Конечно, нечего! – равнодушно согласился Цветинский. – Капустки не хотите ли? А вот вы вспомнили об отъезде воспитанницы Елагина. Вы знаете, всех интересует, куда она делась? Говорят, ее мадам видели у графа Феникса.
– У графа Феникса! – привскочил на месте Кулугин. – Кто вам говорил, что она у Феникса?
– Не помню, кто-то из барынь.
– А не я вчера?
– Наверное нет.
– Благодарю вас!.. Ну, до свидания, мне пора!
– Куда же вы? А капустки с похмелья?
Но Кулугин отказался от капустки и поспешил распрощаться.
От Цветинского он отправился непосредственно к графу Фениксу. Здесь он миновал лестницу, миновал пустую переднюю и направился по анфиладе комнат. В одной из них его встретил сам Феникс.
– Граф, ради Бога, я с ума схожу! – заговорил Кулугин. – Мне сейчас сказали, что мадам воспитанницы господина Елагина у вас тут.
– Мало ли что говорят!..
– Но помните, тогда, когда мы завтракали с вами после дуэли, я сам видел в окне, в саду...
– Мало ли что вам могло показаться!
– Послушайте, граф, вы мне доверили важную для вас тайну... тайну вашего появления у светлейшего.
– Ну, что же из этого?
– Неужели вы не можете доверить мне другую?
– Другую?
– Ну да, если воспитанница Елагина у вас?
– Ее нет у меня, что за пустяки! Откуда вы взяли это? Что может быть общего между мной и воспитанницей господина Елагина?
– Не знаю, но уверен, что у вас есть общее между вами и ее мадам-француженкой. Вы мне говорили, чтобы я достал медальон и торопился исполнить это, иначе вы обойдетесь без меня. Как вы могли обойтись? Достать медальон через француженку. Кроме нее, никто не мог войти в комнату к ее питомице, она вошла и взяла, и, когда горничная пошла, медальона уже не было. Все ясно. Потом я вижу француженку у вас в саду в окно, и мне говорят также, что она у вас.
