В беседке стояла молодая, хорошенькая Надя, воспитанница Елагина, в пышном белом платье и с высокой прической, делавшей ее личико особенно миловидным. Молодой человек в блестящей форме адъютанта держал ее руку.
– Надя, милая, хорошая, я боюсь за вас, – говорил он, – сам не знаю почему, но боюсь... Предчувствие говорит мне...
– Отчего же боитесь, Николай Семенович? Почему вам надо бояться за меня? – переспросила она, глядя на него такими светлыми глазами, что, казалось, она ждала не только для себя, но и для всего мира одного лишь хорошего в будущем.
– С сегодняшнего дня начинается для вас новая жизнь... та жизнь, которой вы еще не знали...
– Но ведь она не разлучит нас?
– Кто знает? До сих пор вы были на положении подростка, вы еще не видели людей или очень мало видели их. Сегодня вы появляетесь в первый раз в обществе, а затем станете полноправной участницей балов, пикников, спектаклей.
– Но ведь это весело! – сказала Надя.
– Конечно, даже слишком весело; и этого-то я и боюсь...
– Давно ли? Вы прежде никогда не боялись веселья!
– Да, пока я был уверен, что оно не отвлечет вас от меня. Веселье, которое вы знали до сих пор, не могло повредить вам, но теперь... вы можете забыть меня...
Надя звонко, весело рассмеялась.
– Так вот вы чего боитесь! Нет, такая боязнь напрасна, совершенно напрасна, я не забуду вас. Чем больше людей увижу, тем вы больше выиграете от сравнения с ними. Я знаю это. Николай Семенович, голубчик, ведь вы же веселились и видели всех этих людей, которых я увижу, однако не забыли меня.
– Я – другое дело.
– Нет, то же самое. Когда я увидела сегодня в первый раз настоящие наряды дам и девиц, у меня так и сжалось сердце. Они поразили меня своим великолепием, и я невольно подумала: насколько они лучше меня! Я должна показаться между ними жалкой, по крайней мере, я чувствую себя жалкой между ними. До сих пор вы видели меня одну, а теперь в сравнении с остальными я вам могу показаться хуже. Вы можете подумать, что ошиблись...
– Надя, не говорите так и не думайте! Да разве существует на свете кто-нибудь лучше вас?
– Ну, а для меня никого не может быть лучше вас, Николай Семенович!
– Надя, милая! – повторил он ей в ответ, поднял ее руку и припал к ней губами. – Милая моя, так не забудете?
Она, улыбаясь, покачала головой.
– Вот что, – проговорил Николай Семенович, – у меня есть медальон, который я с детства всегда ношу на себе. Это единственная дорогая мне вещь; возьмите его и, если только... если случится, что вы изменитесь ко мне, отдайте его мне назад...
