— Да, разумеется.
— Света, — сказал заведующий, нажав кнопку на столе, — пригласите ко мне Зинаиду Ивановну.
Через некоторое время в кабинете появилась пожилая женщина очень добродушного вида.
— Вот, — представил нас заведующий, — Зинаида Ивановна, она у нас заведует архивом. Зинаида Ивановна, это следователь из прокуратуры, Татьяна… извините, запамятовал… Татьяна?
— Иванова.
— Да, именно. Татьяна Иванова. Вы ей, пожалуйста, помогите, ей нужны сведения по экспериментальному отделению. Семилетней давности. Там один пациент… Ну, в общем, разберетесь.
— Ничего, разберемся, — с доброжелательной улыбкой сказала Зинаида Ивановна.
— Ну вот и прекрасно. Если будут еще какие-то вопросы, обращайтесь, — сказал заведующий уже мне. — А сейчас извините — у меня обход.
В сопровождении добродушной Зинаиды Ивановны я вышла из кабинета и направилась следом за ней по бесконечным лестницам и переходам в подвальное помещение, где располагался архив.
— Так вы говорите, операцию делали семь лет назад? — спрашивала Зинаида Ивановна, роясь в картотеке.
— Да, именно в это время.
— А фамилия пациента?
— Того, кому пересаживали почку, — Шульцман, а имя донора мне как раз необходимо узнать.
— То есть вы хотите сказать, что орган пересаживали от живого донора?
— Именно.
— О, такие случаи не очень часты. Я давно здесь работаю. А когда открыли экспериментальное отделение, конечно, всем было интересно. Это сейчас такие операции уже, можно сказать, поставлены на поток, а в то время все это было ново, необычно. Почти фантастика. Я всегда расспрашивала девочек, медсестер, как у них там все это происходит. Они рассказывали, что органы обычно берутся с трупов… ну, то есть от недавно умерших людей, и что иногда очень трудно найти такой, который бы подходил пациенту… А! Вот и Шульцман ваш!
Зинаида Ивановна извлекла из недр архива довольно толстую папку.
— Вот: Шульцман Самуил Яковлевич. Правильно?
— Да, именно он мне и нужен. Вы позволите взглянуть?
— Конечно, пожалуйста.
Я открыла папку и первым делом попыталась найти там имя донора. Это оказалось совсем нетрудно. Практически во всех документах, кроме пухлой истории болезни, постоянно упоминались две фамилии: Шульцман и Новоселов.
— Подождите-ка… Новоселов… — задумчиво сказала Зинаида Ивановна. — Кажется, я припоминаю этот случай. Они ведь не были родственниками?
— Нет, не были.
— Вот, вот! То-то я смотрю — что-то знакомое. Я помню, еще тогда девочки много говорили о том, что вот, мол, чужой, посторонний человек согласился передать свою почку… Ведь если пересадка происходила от живого донора, то обычно им был кто-то из родственников. Да и то не всегда можно было найти совместимых. А здесь — совершенно посторонние люди, и — стопроцентная совместимость. Все врачи удивлялись. Но это одно, а другое — то, что этот Новоселов согласился на такую операцию! Ведь Шульцман ему — никто.
