* * *
— Когда в последний раз вы видели Самуила Яковлевича?
— В тот самый день, когда его… когда случилось это несчастье. Днем мы, как обычно, встречались с ним по делам, а вечером он пошел на эту вечеринку. Кто бы мог подумать, что все так закончится…
— В день вашей встречи вы не заметили чего-то необычного, каких-то непривычных особенностей его поведения? Он не был взволнован, например, или, может быть, напуган?
— Да нет… нет, все было как обычно. Ничто не предвещало беды.
— Понятно. Теперь я хотела бы поговорить о той деятельности, которой вы занимались вместе с Самуилом Яковлевичем.
Судя по сразу же возникшему отчуждению на начавшем было уже оттаивать лице агента, я поняла, что о «деятельности» он мне много не расскажет, и, следовательно, если и есть в этом деле какой-то внятный мотив, то он имеется именно здесь.
— Если я правильно поняла, вы часто находили покупателей для Самуила Яковлевича?
— Ну… в общем, да… Но, впрочем, у него еще был магазин, туда тоже приходили люди. И покупали.
— Да, разумеется. Но я бы хотела поговорить сейчас о клиентах, которых находили для него вы. Что это были за люди, как бы вы могли их охарактеризовать?
Агент совсем скуксился, съежился на стуле и, кажется, даже немного уменьшился в объемах. О «людях» говорить он явно не хотел.
— Ну… видите ли… вообще-то это конфиденциальная информация. Наши клиенты не любят, когда про них много рассказывают…
— Семен Валентинович, я ведь не прошу вас называть мне адреса и фамилии. Я прошу дать общую характеристику тех, кто входил в число ваших клиентов. Например, это, наверное, были люди достаточно состоятельные, из небедных слоев общества, не правда ли?
— Ну… в общем, да… состоятельные…
Я поняла, что по этому пункту ничего от него не добьюсь. Может быть, с ростовщичеством мне повезет больше? Я помнила о предостережении Мельникова и о том, что Вера, скорее всего, не знала об этой стороне деятельности своего отца, и я не планировала пока ставить ее в известность. Но даже в ее присутствии я могла с помощью некоторых полунамеков попытаться выудить из неразговорчивого Гиля пару-тройку высказываний на эту тему.
— При продаже каких-либо антикварных вещей или картин каким образом производились расчеты?
— Чаще всего наличными. Иногда деньги переводились на счет в банке, но это бывало редко.
— А могли, например, в уплату за картину быть приняты драгоценности? Или другое произведение искусства?
На лице моего собеседника выразилось откровенное недоумение. Немного подумав, он сказал:
