– Гм. Сколько времени займет у этого Джорджа экспертиза писем?
– Не много. Возможно, он закончит уже на этой неделе.
– В таком случае просто подождем и посмотрим, что он скажет. А пока почему бы не отметить на карте эти адреса? – Я разорвал список пополам и протянул ему нижнюю часть. Пожав плечами, как бы показывая, что считает это бессмысленным, Вернон развернул карту таким образом, чтобы мы оба могли работать, и приступил к делу.
Апулья жили по всему Неаполю. Разыскивая их адреса с флуоресцентным маркером наготове, я поймал себя на том, что думаю, каким город окажется в действительности. Хотя в молодые годы я побывал в Италии и даже изучал язык, то было на севере страны. Неаполь по-прежнему оставался для меня местом экзотическим и таинственным. Я видел изображения его тенистых площадей размером не больше почтовой марки, его зданий, в архитектуре которых очень заметны мавританские черты. Тот изгиб, половинка синего пляжного мяча, – это один из самых знаменитых заливов в мире. Прямо за плечом Вернона, возвышаясь над грудами книг, мне мерещились громадные очертания Везувия – колени, поднятые под простыней.
– Как я понимаю, там, внизу, был ваш сын?
– Что вы говорите? – рассеянно переспросил я, в этот момент бродя по воображаемым улицам. – А, да.
– Есть некоторое сходство.
Я искоса взглянул на Вернона, не уверенный, что он имеет в виду.
– Люди тоже так говорят. А как у вас, Вернон? Есть дети?
Вернон притворился, что не услышал вопроса, и продолжал с сосредоточенным видом шарить по карте, отыскивая последнюю улицу в своем списке.
– Ага! Вот она! – Подавшись вперед, он обвел аккуратным кружочком точку на карте и покачал головой. – И вы действительно верите, что мемуары спрятаны в этом самом месте, что вот сейчас они могут находиться там?
Однако от меня не так-то легко было отделаться. Во мне пробудился старый интерес к частной жизни Вернона. Отложив маркер, я откинулся в скрипучем кресле.
– Так как, есть или нет?
– Что?
– Дети.
За все время нашего знакомства я впервые видел, чтобы Вернон выглядел таким растерянным.
– Нет, Клод. – Он вызывающим жестом одернул жилет на животе. – Нет у меня детей.
– То есть вы не были женаты?
– О, я был женат. Кажется, сто лет назад. В сороковые годы. Жена ушла от меня.
Он замолчал, и я напрасно ждал, что он добавит еще что-нибудь.
– И почему она ушла?
– Узнала о моей измене.
От изумления я не сразу нашелся, что сказать. На улице по-прежнему было ветрено, небо открывалось и закрывалось, как огромное медленное око маяка, погружая все в дремотное состояние.
