– Ну, ну, Вернон! – сказал я, злорадно смеясь. – Я полагал, что вы лучше знаете вашего Байрона! Он был исключительным лентяем. Потребовался бы куда более серьезный повод, чтобы заставить его сдвинуться с места и покинуть Венецию.
– Исключительным лентяем, возможно, – сказал Вернон с подчеркнутым спокойствием, и это означало, что он начинает выходить из себя,– но он также исключительно серьезно относился к своим бумагам. Вспомните, как одно подозрение, что какое-то из его писем пропало, привело его в бешенство. Здесь же мы говорим о целой книге, да к тому же способной вызвать взрыв в обществе.
– Гилберт пишет, что он был в очень плохом настроении.
– Вы правы, – сухо сказал Вернон. – А еще Гилберт надеется убедить нас, что поэт доверился ему, человеку, едва знакомому, и рассказал всю эту захватывающую историю с кражей мемуаров.
– Согласен, тут много неясного. И тем не менее, Вернон,– я понизил голос и подался к нему, – убежден, что это правда. Чутье мне подсказывает.
– В том, что касается антиквариата, ваше «чутье» прекрасно служит вам, Клод. Но это иная область, и на подобные вещи у меня есть собственный нюх, который говорит мне: вас одурачили. Вы со своей откровенной любовью к Байрону и бросающимся в глаза богатством представляете отличный объект именно для такого рода махинации.
Мгновение мы сидели, глядя друг на друга поверх сияющего яйца лампы. Изредка комнату освещала серебристая вспышка молнии.
– Вернон… – Я встал, и в тот же миг, как бортовой залп из всех орудий, прогремел гром. – Допускаю, что вы правы. Вы намного лучше разбираетесь во всем этом, и, конечно же, это похоже на мошенничество. Но я просто не могу бросить это дело. – Я помолчал, глядя в окно. По улице бежали пенные потоки воды. Я снова вспомнил непривычное ощущение пустоты, охватившее меня утром, когда полдня бродил в пижаме по саду: дети выросли, жена некрасива и нелюбима. – Не могу, – сказал я, стараясь не выдать голосом своего отчаяния, и повернулся к Вернону. – Даже если шансов один на миллион, не могу отказаться. Вы поможете мне в поисках мемуаров?
– Сумасбродная затея, Клод, – ответил Вернон, смягчившись. – Подобных подделок не счесть. Стоит только заняться поисками, и трудно будет не увлечься, сохранить трезвую голову, вот в чем проблема.
– Именно поэтому вы и нужны мне.
Вернон устало улыбнулся, сверкнув желтоватыми зубами в полумраке комнаты.
– Так и быть, помогу вам как смогу. Теперь напомните мне. Вы обнаружили письма в корешке старой Библии.
