Во-первых, он тысячи раз выдвигал и задвигал ящики, чтобы создать впечатление, что комодом пользовались пару веков. Затем он вынес его в сад и оставил там на открытом воздухе на месяц. Подпортив таким способом, он затащил его обратно и подновил. Потом – и это было просто гениально – снял подлинные ручки и заменил на другие, эпохи королевы Виктории, чуть более массивные и вычурные. Даже самый проницательный дилер попался бы на эту хитрость. Он бы заметил, что ручки не оригинальные, был бы доволен своей проницательностью и снял бы, чтобы убедиться в этом. Но под ними увидел бы следы от старых, Георгианской эпохи ручек, оставленных, пока комод стоял в саду у Клайва. Какое бы он вынес заключение? Конечно, что комод подлинный, должен быть подлинным. Отличная уловка.
Верить, что приобрел подлинник, так же хорошо, как иметь его, вот что я вам скажу.
– Клайв, ты гений. Сколько с меня?
– Ну, в последнее время все малость подорожало, мистер В. Я рассчитывал на семьсот пятьдесят.
– Полно, полно, Клайв, давай серьезно. Учти, что и я должен с этого что-то иметь. Мои расходы в этом году тоже взлетели до небес. Если я дам тебе семьсот пятьдесят, то не оплачу и бензин на поездку сюда. Сойдемся на пяти сотнях.
Дурень согласился. Золотые руки, а мозги никуда, таков был Клайв.
Кряхтя и отдуваясь, мы погрузили комод в «рейнджровер», и я отправился обратно в Гринвич. Когда я приехал, Кристофер был один в магазине, наводил глянец на довольно изящный чайный столик семнадцатого века. Глядя на его рассеянные движения, можно было подумать, что он все утро трет эту небольшую вещицу, а мысли его в это время витают где-то далеко, занятые решением сложной метафизической проблемы. Заслышав звук открывающейся двери, он резко выпрямился, едва не опрокинув телескоп, стоивший пятьсот фунтов.
Кристофер, конечно, знал, что невозможно заработать на антиквариате, не продавая время от времени подделки. О чем он еще не знал, так это о том, что фактически на меня уже работал человек, который их мастерил. Я ничего ему не говорил, не будучи уверен, как он отреагирует на подобное злостное мошенничество. Впрочем, он имел голову на плечах, и было только делом времени, когда он задастся вопросом, как я умудряюсь каждый месяц добывать подобные жемчужины.
– Здравствуй, Кристофер. Ну, что тут у нас происходит?
Вопрос не слишком определенный для моего сына. Несколько секунд он жевал губами, раздумывая над моими словами и прочими тайнами бытия. Кадык отчаянно ходил вверх и вниз. Наконец до него дошло.
