Он смешался и смолк, видимо вспомнив о моем присутствии. Тысячу раз я долбил ему об одном и том же. Он был большим знатоком по части книг, как я – по части антиквариата. Однако, в отличие от меня, не был достаточно ловок, чтобы обратить свои знания в звонкую монету.
Покупатель, которому, судя по виду, деньги было некуда девать, поблагодарил Вернона и покинул магазин с пустыми руками, что всегда вызывало во мне чуть ли не физическую боль.
Вернон с совершенным равнодушием глянул на мой новый костюм с Сэвил-роу [На Сэвил-роу и Сэквилл-стрит располагаются знаменитые респектабельные лондонские магазины мужской одежды.]. Да напяль я на себя хоть шутовской цилиндр с лозунгом, призывающим голосовать за какую-то партию, и ожерелье из высушенных черепов, реакция была бы точно такой же. Сам он предпочитал рядиться под одного из самых благородных диккенсовских персонажей: очки со стеклышками в форме полумесяца, твидовые пиджаки и старательно отглаженные жилеты. Кожа на тщательно выскобленном лице была сухая и шелушилась, словно он только что восстал с книжной страницы.
– Ах Вернон, Вернон, – грустно вздохнул я.
– Да-да, прошу прощения. – Его тусклые глаза повлажнели, грозя развести сырость. – Просто вырвалось. В силу привычки, наверное.
В это я мог поверить. Всю жизнь, как прежде его папаша, он советовал людям заглянуть к Блэкуоллу.
– Но это дорого нам обходится, разве не понятно?
Будь он обыкновенным служащим, я бы задал ему хорошую головомойку. Однако его особое положение в магазине и возраст обязывали относиться к нему с известной долей уважения. В то время он уверял всех довольно оптимистично, что ему шестьдесят три. Заслуживал уважение и его интеллект. На моих глазах он за три минуты решил кроссворд в «Таймс», заполняя клеточки не задумываясь, словно знал ответы наизусть.
Я продолжал, но не слишком громко, чтобы Кэролайн, которая сидела в задней комнате, не слышала, как я ему выговариваю.
– Если у нас нет того, чего хотят покупатели, попытайтесь сбыть им что-нибудь другое. Если не выйдет, говорите, что мы получим нужную книгу на следующей неделе. Всегда предлагайте зайти к нам еще раз. Никогда, ни при каких обстоятельствах не советуйте рыскать по соседним магазинам.
Вернон взялся рукой за горло, чтобы не так хрипеть.
– Конечно, конечно, мистер Вулдридж. – На какой-то миг мне показалось, что в его глазах сверкнули слезы. – Я все прекрасно понял.
Последние его слова, как многое другое в его облике и поведении, были тактичным сигналом: он понял. Литература была единственным, что для него имело значение. Бизнес, а следовательно, ваш покорный слуга – это было нечто исключительно второстепенное. Иными словами, Вернон был неспособен увидеть во мне что-нибудь, кроме шикарного фасада. Ему, столь мастерски решавшему кроссворды, следовало бы понимать, что люди тоже могут представлять собой загадку, в той или иной степени сложную.
