Она вырвала листок из блокнота и положила его на стол.
Риттер только фыркнул и кивнул. Быть посыльным ему не улыбалось, но в подобных случаях он не жаловался и работой для салаг не брезговал – в ожидании настоящих заданий, для которых он был рожден и обучен.
– Лазер в вещевой?
– Да. И прихвати четыре прибора ночного видения.
Допив кофе, Риттер взял записку с адресом и вышел, не сказав ни слова. Гели любила его молчаливую манеру. Американцы боятся пауз в разговоре, готовы любую глупость сказать, лишь бы не молчать, словно тишина – опасный враг. А Риттер был экономен на усилия – что в разговоре, что в деле. Поэтому ему цены нет. Временами они просто работали вместе, временами Гели с ним спала. До сих пор это не создавало проблем. В армии она вела себя точно так же: зачем отказываться от удовольствия, если подворачивается случай. Такой она была уже в швейцарской школе-интернате. Разумеется, риск есть всегда. Нужно уметь обращаться с агрессивными мужчинами – или женщинами. И ловко сглаживать последствия разрывов. С обеими задачами Гели пока что успешно справлялась.
– Корелли! – позвала она, подключившись к связи. – Что слышите теперь?
– По-прежнему ничего. Неразборчивые шумы.
– Я подняла по тревоге Риттера. Он уже в пути.
Тишина на том конце связи, только электростатический шорох. Гели улыбнулась. Риттера явно не любили – с ним чувствовали себя не в своей тарелке.
– Слышите меня, Корелли?
– Так точно. Я сейчас как раз в машине Теннанта.
– Что видите?
– Конверта "Федерал экспресс" не обнаружил. Должно быть, Теннант прихватил его с собой.
– Ладно.
– Что делать теперь?
– Возвращайтесь в свой автомобиль и ждите Риттера.
Гели отключила связь и вспомнила про Филдинга и про свое желание еще раз осмотреть его личные вещи. У нее было чувство, будто она что-то упустила – или какой-то вещи недостает. А инстинкт ее еще никогда не подводил. Однако сейчас не время бросать центр управления. Как только Риттер доберется до места, события начнут разворачиваться стремительно.
Я быстро затащил Рейчел в холл филдингского дома. Дверь за нами мгновенно закрылась. Мы стояли перед миниатюрной азиаткой. Лу Ли Филдинг прожила большую часть своих сорока лет в коммунистическом Китае, но английский понимала вполне хорошо, хотя говорила на нем довольно скверно.
– Кто этот женщина? – спросила она, указывая на Рейчел. – Ведь вы не иметь жена – так, профессор Дэвид?
– Это Рейчел Вайс. Мой хороший друг. Кстати, тоже врач.
